17.02.2014 в 11:13
Пишет WTF Bleach Wandenreich 2014:Bleach Wandenreich 2014. Level 3: тексты R — NC-21. Часть 1. Миди.
Название: Притворщики
Автор: WTF Bleach Wandenreich 2014
Бета: WTF Bleach Wandenreich 2014
Размер: миди, 6 579 слов
Пейринг/Персонажи: Яхве/Юграм Хашвальт, Цан Ду, Кучики Бьякуя, ОМП
Категория: слэш
Жанр: романс, PWP
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: AU, sexual harassment, кроссдрессинг
Краткое содержание: В экстремальной ситуации можно узнать о человеке много нового
Для голосования: #. WTF Bleach Wandenreich 2014 - работа "Притворщики"
В Японии шел дождь. Путь от трапа самолета до здания аэропорта Хашвальт проделал бегом, но отнюдь не из-за потоков воды льющейся с неба. Последние сутки он находился в состоянии смятения.
Он не смог сопровождать Яхве в последней командировке из-за болезни. Это случилось впервые за все двенадцать лет его работы начальником юридической службы в энергетической компании «Ванденрейх».
Неделю назад Хашвальта подкосила обычная простуда. Из-за изматывающей нагрузки на работе, стрессов и постоянного недосыпа болезнь перетекла в воспаление легких. Яхве узнал об этом перед самым вылетом и пришел в бешенство. Он не повышал голоса, только смотрел тяжело исподлобья и играл желваками. От этого хотелось провалиться сквозь землю.
— Я всегда был уверен, что мозги у тебя есть, — голос у Яхве был тихим и несколько зловещим. — Ошибался, бывает. Сейчас ты отдаешь мне документацию, кратко расскажешь, что с ней делать, и отправишься в больницу. Когда я вернусь, получишь выговор за идиотизм.
Спорить с Яхве было бесполезно. Хашвальт выполнил все его указания, но на душе было очень тяжело. Не хотелось отпускать его одного, было предчувствие беды и, как оказалось, не случайно. Вчера ночью позвонил Цан Ду, руководитель дочерней компании «Ванденрейх» в Японии. Он сообщил, что автомобиль директора был найден в лесу в пятидесяти километрах от города. В сотне метров от этого места были обнаружены обугленные трупы водителя и Дрисколла Берчи, начальника службы безопасности фирмы «Ванденрейх». Яхве, живого или мертвого, найти не удалось, несмотря на все усилия полиции.
Хашвальт плохо помнил, что было после звонка. Кажется, у него дрожали руки, и набрать номер, чтобы забронировать билет на самолет, было очень сложно. Он справился лишь с третьей попытки. Потом были хрустящие блистеры с успокоительным и бессонная ночь в интернете в тщетных поисках информации о случившемся. В десять часов утра Хашвальт уже был в Японии.
Сейчас он высматривал в толпе встречающих Цан Ду, а на душе было черным черно. Человек, которого он боготворил, возможно, был мертв. Жизнь в один миг потеряла краски. Единственной надеждой оставалось то, что Яхве не нашли, и возможно он еще жив. Похищен или ранен, скрывался или потерял память — неважно, Хашвальт перевернет здесь все вверх дном, но найдет его.
— Здравствуйте.
Кто-то дотронулся до плеча и мягко сжал. Хашвальт резко обернулся.
— Добрый день, господин Цан Ду, — он кивнул и после небольшой паузы добавил. — Вы совсем не изменились.
— Расценю как комплимент, — лицо Цан Ду осталось бесстрастным. Хашвальт был знаком с ним еще с первой стажировки в компании. Дружеских чувств между ними никогда не было, скорее, наоборот. — Идемте, у нас много дел.
Хашвальт не заставил себя упрашивать. Ему самому не терпелось разобраться во всей этой истории.
Первым делом они отправились в морг. По дороге Цан Ду кратко рассказал, что случилось. Сразу после совещания и подписания соглашений о разделе имущества обанкротившегося «Уэко Мундо», Яхве взял служебную машину с водителем и зачем-то отправился за город. Возможно, на встречу.
Что случилось потом, неизвестно. Кроме двух тел и пустой машины, полиция не обнаружила ничего. Из автомобиля исчез только портфель с документами. Что удивительно, представители «Готей» оказались на месте одновременно с полицией, и потом всю информацию Цан Ду получал от них.
В фойе морга Хашвальта уже ждали. Высокий черноволосый мужчина, представившийся Бьякуей Кучики, сразу же перешел к делу. Он был крайне вежлив и предупредителен, но во всем его поведении чувствовалась какая-то фальшь.
Хашвальт выслушал приветствие и соболезнование, рассеяно просмотрел протокол осмотра с места происшествия и попросил провести процедуру опознания побыстрее. У него было предчувствие, что разгадка была не здесь, а там, где была найдена машина.
В морге остро пахло антисептическими растворами и формалином. На железном прозекторском столе лежали тела. Они были обезображены огнем. Вблизи чувствовалась противная вонь горелой плоти.
Хашвальт надел предложенные лаборантом халат и перчатки и решительно шагнул к столу. Бьякуя зачем-то последовал за ним и встал за плечом.
Тело Дрисколла Берчи меньше всего пострадало от огня. У него обгорела правая сторона тела. Хашвальт наклонился, рассматривая. Осторожно отодвинул слипшиеся у виска пряди и увидел круглое отверстие. Как и было написано в отчете, причиной смерти Берчи стал не огонь, а пуля тридцать восьмого калибра, выпущенная в упор.
— Какие версии выдвигает полиция?
— Заказное убийство, — ответил Бьякуя после секундного молчания. — Очевидно, у вашего директора были могущественные враги. Все выполнено очень качественно: следов практически нет.
Хашвальт кивнул, соглашаясь.
— Скажите, а вы были на подписании договора?
Бьякуя отрицательно покачал головой.
— Я вынужден был уехать по семейным обстоятельствам.
— Но господина Баха сопровождал кто-то из ваших сотрудников. Я хотел бы переговорить с ними.
— Исключено, — Бьякуя перевел взгляд на Хашвальта, его лицо не выражало никаких эмоций.
— Что? — Хашвальту показалось, что он ослышался. После всех этих вежливостей и сожалений они даже не хотят помочь ему с выяснением случившегося?
— Полиция ведет расследование. Вы частное лицо и не можете вмешиваться в этот процесс.
— Я не частное лицо, а представитель компании, двое сотрудников которой погибли, а директор пропал. Для нас это чрезвычайная ситуация.
Бьякуя пожал плечами.
— Могу лишь посочувствовать вам и дать совет. Отправляйтесь домой, вы сейчас нужнее там.
— Не нуждаюсь я в ваших советах, — вспылил Хашвальт, резким движением стягивая с рук перчатки и выбрасывая их в лоток для мусора. Вздохнув, он продолжил уже спокойней. — И, кстати, как представитель руководителя компании я прошу вас дать мне заверенную копию с договора и всех приложений.
— К сожалению, мы не сможем этого сделать, ведь следствие еще не закончено, — голос Бьякуи оставался бесстрастным. — И ради вашего же блага ведите себя благоразумно.
— Повторю еще раз: мне советы не нужны, — Хашвальт развернулся на каблуках и бросил через плечо. — По поводу копии я сделаю запрос в полицию. Не вижу оснований к тому, чтобы скрывать это соглашение.
«Готей» вздумал чинить препятствия? Это было подозрительно и служило дополнительным поводом все проверить.
На стоянке его ждал Цан Ду, облокотившись на капот своей «Тойоты». Увидев Хашвальта в одноразовом голубом халате, он удивленно поднял бровь.
— Мне нужна машина, — Хашвальт сорвал с себя халат и затолкал его в ближайший мусорный бак. — Хорошенькие у нас партнеры по бизнесу.
— Похоже, вы пообщались с Кучики. Что он вам сказал?
— Посоветовал ехать домой и пустить все на самотек.
— С одной стороны, неплохой совет… — начал было Цан Ду, но осекся, взглянув на Хашвальта. Он оттолкнулся от капота автомобиля и засунул руки в карманы. — Надо быть осмотрительнее, вы сейчас заместитель и ответственны за компанию.
Хашвальт прищурился: да кто он такой, чтобы указывать?
— Где тут ближайший прокат автомобилей?
— Подождите, подумайте еще. Это опасно.
— С чего такая забота? Что вам известно?
Цан Ду пожал плечами.
— Насчет «Готея» — всего лишь предположение. Вы же знаете, что для «Готея» было принципиально важно поглотить обанкротившееся «Уэко Мундо» целиком. Но в силу соглашений, заключенных ранее, «Ванденрейх» тоже имел право на долю в активах. Им был выгоден наш добровольный отказ.
— Вы полагаете, они бы пошли на убийство? Но зачем? В любом случае, нельзя терять времени.
Хашвальт забрал из машины пиджак и портфель и развернулся, чтобы уйти. Цан Ду схватил его за рукав, что уже вообще не укладывалось ни в какие рамки.
— Если бы директор был здесь, он бы запретил вам.
— Его здесь нет, — Хашвальт резко отдернул руку. — Моя задача отыскать его.
Он хотел добавить «живым или мертвым», но слова замерзли на языке. Сама мысль о гибели Яхве казалась кощунственной и нелепой. Он просто не мог умереть, он слишком сильный.
— Хорошо. Я дам вам свою машину.
Цан Ду достал из кармана ключи и протянул ему.
— Будьте осторожны, господин Хашвальт.
Хашвальт не заставил себя просить дважды. Он сдержанно кивнул и взял ключи. Уже сев в машину, он почувствовал кошмарную усталость. Как выжатый лимон, казалось, даже руки не поднять. Тело налилось свинцовой тяжестью, веки закрывались сами собой.
Хашвальт провел по лицу рукой, стараясь прийти в себя. Потянулся и подстроил под себя зеркало заднего вида — в него было отлично видно часть стоянки и Цан Ду, разговаривающего с кем-то по телефону. Все было похоже на какой-то дешевый детектив из восьмидесятых. Бьякуя, играющий роль злодея, Цан Ду, ведущий себя странно, и два трупа в морге. Хашвальт горько усмехнулся, ему совсем не улыбалось быть в роли Эркюля Пуаро или Мисс Марпл.
Повернув ключ в замке зажигания, Хашвальт вновь ощутил болезненный укол в груди. Обычно он всегда возил директора сам. Они вообще были неразлучны: работа, работа и еще раз работа. Дом и спокойный вечер у телевизора — это было что-то из области фантастики. Дома ни Яхве, ни Хашвальта никто не ждал и, наверное, это одиночество и сблизило их. Что касается отношений, то на это просто не было времени и сил. Иногда, правда, Яхве посещал бордели, чтобы окончательно не закиснуть, как говорил он. Хашвальт всегда ждал в машине или фойе, проститутки обоего пола мало интересовали его. Яхве любил подтрунивать над ним, иногда это даже выводило из себя.
Хашвальт вцепился в руль и, выжав сцепление, плавно нажал газ. Машина дернулась. Он выругался и переключил скорость. У него-то автомобиль с автоматической коробкой передач, а у Цан Ду на ручном управлении.
Надо успокоиться, сказал он себе, закрывая глаза. Глубоко вдохнуть и вспомнить.
Яхве очень сильный. Это уже стало легендой, даже партнеры по бизнесу нервно шутили, дескать «вечный и неубиваемый». Но было еще кое-что.
Были бессонные ночи и аритмия, остановившийся взгляд и бутылка вермута на столе, валиум в количестве и тяжелое дыхание. Был почти год неподвижности, когда Яхве не мог шевельнуть даже мизинцем. Хашвальт знал точно: он совсем не железный, а его непреклонность лишь внешняя оболочка. Под ней скрывался уже немолодой человек с множеством проблем. Ему нужна помощь.
Хашвальт открыл глаза. Нужно было все сделать правильно и без ошибок.
До леса он доехал довольно быстро, сверяясь с навигатором в машине. Здесь было жутковато: тонкие частые деревья образовывали плотную чащу, и с их искривленных стволов свисали пучки зелено-бурого мха. По дороге ему несколько раз попадались черные таблички с предупреждениями, адресованными самоубийцам. Хашвальт где-то читал об этом месте — кажется, оно называлось «Лесом самоубийц» — и внутренне поежился.
Когда он подъехал к опушке, на которой все произошло, то проклял себя за глупость. Он не рассчитал время на дорогу, и солнце уже почти село. Хорошо, что последние несколько дней стояла ясная погода — машина спокойно проехала по грунту. Взяв с собой сотовый, Хашвальт отправился на поиски улик.
Но едва отойдя на несколько шагов, он почувствовал укол в плечо. Несколько секунд он непонимающе смотрел на тонкий шприц с ярким оперением на конце, который только что вытащил из руки. Он даже успел мысленно выругаться и рвануться обратно к машине, прежде чем в голове все загудело, а грунт под ногами подскочил и больно ударил его по щеке.
«Попался, как глупый заяц».
Будто сквозь туман прорывались какие-то отдельные звуки.
— Вас же предупреждали, чтобы вы вели себя благоразумно, — знакомый голос, но головы было не поднять. — Сжечь машину и тело. И чтобы чисто, а не как в прошлый раз.
Мутное марево растворилось в темноте.
Комната в дешевом отеле на окраине была обставлена крайне скудно: узкая кровать, кресло, встроенный шкаф и маленький телевизор. На потолке, поскрипывая, крутился старомодный вентилятор. За окном не смолкала музыка — окно номера выходило как раз на ночной клуб. Идеальное место, чтобы скрыться от вездесущих врагов.
Яхве потянулся за сигаретами. Он уже шесть лет не курил после инфаркта, но сейчас просто не мог удержаться. Сигарета пахла сухими вишневыми листьями и медленно тлела, осыпаясь серым пеплом. Он сделал всего одну затяжку, все остальное время просто смотрел на нее. Это привносило толику умиротворения в теперешнюю безумную жизнь.
Яхве затушил окурок и поднялся. Подойдя к кровати, взглянул на Хашвальта. Тот лежал, широко раскинувшись, одеяло сбилось к ногам, волосы разметались по подушке, пушистые ресницы чуть подрагивали в такт беспокойному дыханию. Ему сильно досталось, ну так и поделом. На будущее будет слушаться умных людей. Яхве приказал Цан Ду удержать Хашвальта любым способом, но тот либо должного рвения не проявил, либо Хашвальт упрям как осел. Хорошо, что у Цан Ду хватило ума дать ему свою машину с маячком, а иначе бы кое-кто стал закуской для червей.
Присев на край кровати, Яхве осторожно провел по светлым волосам, убирая их. Лиловый синяк за ухом успел побледнеть и сойти. Оставалось лишь радоваться, ведь все могло быть гораздо хуже. Когда подоспел Яхве, ублюдки уже успели вырубить и облить Хашвальта какой-то хренью, похожей на мазут. Увидев изломанное, будто неживое тело и золотые волосы, измазанные черным, Яхве пришел в ярость.
Врагов было трое. Он запомнил только одного: здоровенного детину, задорно щелкающего зажигалкой на распростертым Хашвальтом. Яхве терпеть не мог, когда у него забирали даже что-то малозначительное, а уж персонального ангела-хранителя он ценил очень высоко. Детина с зажигалкой даже охнуть не успел, как получил пулю промеж глаз. Остальные тоже поплатились своими никчемными жизнями. Подоспевший Цан Ду только покачал головой и поморщился. Ему совсем не улыбалось прятать трупы и избавляться от пистолета, который он сам Яхве и вручил «на всякий случай».
— Ерунда, — Яхве перевернул Хашвальта и проверил пульс. Живой, облегченно подумал он про себя. Живой и теплый. — Мне вот его отмывать придется. Посмотри на эти патлы.
— Обрежьте, — равнодушно буркнул Цан Ду, надевая латексные перчатки.
Яхве встал и отряхнул брюки. Банально, но он привык к такому Хашвальту, поэтому для себя решил, что обрезать ничего не будет.
Обращаться к врачу было нельзя — никто не должен был знать про них, и поэтому пришлось обойтись автомобильной аптечкой. Когда Яхве почти закончил с обработкой ран, Хашвальт неожиданно открыл глаза. Они казались почти черными из-за расширенных зрачков.
— Весы… — он цепко схватил Яхве за рукав, — … падают.
Покушение. Трупы. Обдолбанный Хашвальт, которого придется везти по оживленной трассе с постами полиции. Ублюдки не придумали ничего лучше, чем вколоть ему какой-то дури. Яхве посмотрел на небо: за что ему такое наказание?
Удивительно, но доехали они без приключений, если не считать бреда Хашвальта про весы, Фемиду, правосудие и малиновую траву. Цан Ду только качал головой, удивляясь очередному пассажу.
— Он не первый раз принимает?
— Да не знаю я, — Яхве слегка встряхнул Хашвальта и прижал к себе. Тот вздрогнул и затих. Оставшуюся часть пути Яхве размышлял о том, что надо бы ввести на предприятии правило об обязательном посещении всеми сотрудниками психолога. Потому как Фемида и весы для юриста еще куда ни шло, но малиновая трава — может быть признаком какого-нибудь отклонения.
В отеле тоже все прошло удачно: неприятных вопросов им не стали задавать. Можно было подумать, что череда неудач закончилась.
Яхве отпустил Цан Ду. Он и так уже задержался, и это могло вызвать подозрение.
Хашвальт сидел на полу, прислонившись к стене. Когда хлопнула дверь, он тихо рассмеялся и закрыл лицо руками. Его все никак не отпускало.
Недолго думая, Яхве ухватил его за воротник и потащил в ванную, отмывать от мазута и грязи. Тот не сопротивлялся, пока его вели и раздевали. А вот теплая вода ему не понравилась: он даже пару раз выругался и попытался отмахнуться, за что тут же получил по рукам. Потом затих, сгорбился и покорно опустил голову, зажмурившись.
С волосами пришлось помучиться. Яхве наверное вылил три флакона шампуня. Второпях он купил с ванильной отдушкой, и сейчас от сладкого синтетического запаха разболелась голова. Пены в ванной было больше, чем воды: она висла на стенках рваными белыми клочьями, покрывала Хашвальта почти целиком, летала вокруг него разноцветными пузырями.
Закончив с мытьем головы, Яхве взялся за мочалку и мыло. Перекинув тяжелые мокрые волосы Хашвальта на грудь, он намылил ему спину. С силой прошелся вдоль позвоночника, снизу вверх, оставив красную полосу — тот даже не дернулся. Натер плечи, потом грудь и живот, потянулся к паху.
Внезапно Хашвальт вскинул голову и ухватился за запястье Яхве скользкими пальцами. Взгляд у него был абсолютно невменяемый, а на щеках проступил лихорадочный румянец. Яхве решил, что ему сейчас опять расскажут про падающие весы и малиновую траву. Он протянул вперед руку, чтобы зажать Хашвальту рот — еще одну порцию бреда просто было не вынести.
Каково же было его удивление, когда Хашвальт потянулся вперед, потерся щекой о руку, будто здоровенный кот, а потом мягко обхватил губами палец. Вечер абсурда продолжался.
—Да что же это такое…
Яхве стало казаться, что добром сегодняшний день не закончится, и с ним реально случится еще один инфаркт. Он даже забыл про свою усталость и мокрую, липнущую к телу одежду. Хашвальт отстранился и откинулся на бортик, облизывая губы и бесстыдно выставляясь. Даже под густым слоем пены, покрывавшим его бедра и живот, было видно, как он возбужден. Оставалось только поражаться, что с людьми делают всякие вещества.
— Что же у тебя на уме, когда ты нормальный?
Яхве дотронулся до груди Хашвальта, провел вниз самыми кончиками пальцев и погладил гладкий напрягшийся живот. Было даже интересно наблюдать, как Хашвальт мотает головой и закусывает блестящие от воды губы, как едва слышно стонет и сжимает кулаки.
Тонкие волоски в паху щекотали ладонь, яйца расслабились от теплой воды, и их было удобно сжимать в кулаке, оттягивая вниз. Яхве стиснул член, обвел большим пальцем головку, надавив на самое навершие, провел рукой вверх-вниз.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы Хашвальт подался вперед и уперся лбом ему в плечо. Содрогнулся всем телом и сильно выдохнул. И как-то сразу обмяк, цепляясь за Яхве ослабевшими пальцами.
После всего этого уснул мгновенно. Его даже полотенцем пришлось вытирать уже в постели. А вот Яхве в голову лезли странные мысли. Нет, он и сам был странным в какой-то степени и любил пробовать что-то новое. Но от сдержанного Хашвальта он такого безобразия не ожидал.
Можно было только удивляться жизненному парадоксу: сам Яхве всегда предпочитал светленьких. Были неважны национальность, акцент, вероисповедание, возраст, сексуальные предпочтения или табу. Даже удивительно, что за столько лет совместной работы он не заинтересовался своим замом. Поразмышляв над этим еще немного, Яхве решил, что все дело в самом Хашвальте: тот так усиленно изображал из себя ледышку, что даже не возникало желания как-то сблизиться.
Ближе к утру Яхве тоже захотелось спать. Он зевнул, бесцеремонно подвинул раскинувшегося Хашвальта и улегся к нему спиной. Засыпая, он подумал о том, что так просто все это не оставит.
Проснулся он лишь под утро от того, что на него нагло закинули руки, ноги и все остальное, да еще и влажно дышали в шею. Слушать размеренный стук сердца и ощущать тепло чужой щеки на своей коже было даже приятно, так что выбор «скинуть или оставить» был очевиден.
Яхве повернул голову и посмотрел в окно, залитое серой предрассветной мглой. Скоро наступит новый день и придется решать, как ему вернуть причитающееся.
«Была бы задача, а уж решение всегда найдется».
В этот момент зазвонил телефон.
Картинки сменялись одна на другую, как переэкспонированные слайды: редкие деревья и зеленая трава, почти в рост человека. Хашвальт шарил по ней руками — он точно знал, что так найдет Яхве.
Выглянуло малиновое солнце, и трава вокруг тоже стала насыщенно-малиновой. Сбоку послышался шорох, и Хашвальт обернулся. Позади него стояла Фемида и держала в руках меч и весы. Потом она разжала пальцы, и весы упали с громким стуком. Одна из чаш разбилась, а Фемида между тем приподняла повязку на глазах и весело подмигнула ему.
— Что же это ты на баб смотришь вместо того, чтобы меня искать? — раздался рокочущий голос Яхве.
Хашвальт от неожиданности моргнул и понял, что окружающий мир сменился. Он находился в своем рабочем кабинете, а Фемида была просто статуэткой на его же столе. А еще он знал, что у него накопилось много работы, и надо было торопиться, чтобы везде успеть. Но ничего не получалось, потому что он, стоя на коленях, делал Яхве минет. Делал глубоко и старательно, но только вот очень долго. И было жутко от того, что его сейчас поругают и обязательно объявят выговор с занесением в личное дело…
Его разбудил монотонный шум. Хашвальт открыл глаза — на потолке работал вентилятор. Полежав еще немного, он попытался вспомнить, что произошло. Память возвращалась, будто толчками, наслаивалась каскадом.
Несчастный случай.
Перелет.
Яхве.
Хашвальт резко сел и стиснул виски руками. Как же это он спит, ведь нужно бежать и искать!
— С добрым утром.
Внутри все резко вскипело и тут же осело недоверием и радостью. Хашвальт даже ущипнул себя, чтобы удостовериться в реальности происходящего.
— Вы?
— Я, — Яхве сел на кровать и, протянув ему кружку, сразу перешел к делу. — Какого хрена ты ввязался в это? Тебе же сказали уезжать.
Хашвальт машинально взял горячую кружку, сжал ее в ладонях, и попытался понять, что от него хотят.
— Я хотел помочь вам.
— Мне? А кто тебя об этом просил?
Тон такой, что спорить было бесполезно. Виноват в любом случае сам — надо угадывать желания руководства. Яхве очень болезненно относился к любому проявлению заботы. Любую помощь надо было делать так, чтобы он ее не замечал. Хашвальт посмотрел вниз: белые сливки закручивались спиралью на поверхности кофе и медленно растворялись, будто туман. Вот и мысли у него сейчас вели себя также — никак не получалось сосредоточиться.
— Я просто очень хотел вас отыскать.
— И зачем? Соскучился? Или, по-твоему, я такой беспомощный, что не смогу справиться с кучкой придурков?
— Чтобы удостовериться, что вы живы.
Яхве кивнул и прищурился.
— Пей и слушай, — его голос немного смягчился. — Раз уж ты здесь, будешь мне помогать.
Оказывается, что после прилета Яхве в Японию все сразу пошло не так. Главная интрига заключалась вокруг обанкротившейся энергетической компании «Уэко Мундо», которая должна была много денег как «Ванденрейху», так и «Готею». Обе фирмы были заинтересованы именно в получении доли, потому что это давало возможность выхода на новые рынки. Но «Готей» изначально хотел всеми способами устранить конкурентов. На переговорах они сначала увещевали и расписывали, насколько это убыточный бизнес, потом предлагали деньги, затем дело дошло и до угроз.
Яхве был непреклонен. Ситуация усложнялась, и переговоры могли затянуться. Во время перерыва к Яхве подошел некий Урахара Киске, судя по всему, очень пронырливый тип. Он предложил услуги посредника. Естественно, не бесплатно. Деньги деньгами, но терять время и силы совсем не хотелось, поэтому Яхве согласился.
Помощь Урахары действительно пригодилась — все закончилось вполне мирно, и интересы «Ванденрейха» были соблюдены.
— Я встретился с ним за городом, чтобы заплатить, — неторопливо рассказывал Яхве. По привычке он потянулся к тумбочке за сигаретами, но тут же замер под взглядом Хашвальта.
— Вам же нельзя.
— Слушай, прекрати, — возмутился Яхве. — Это полезно для душевного спокойствия.
Хашвальт отставил недопитый кофе, встал и надел халат, лежащий около подушки. Взяв сигареты, он прошел через всю комнату и, молча, выбросил их в мусорное ведро. Яхве не стал возмущаться, только покачал головой.
— Ну и зануда.
— Так что там со встречей?
— Сорвалась она, что рассказывать. Приехали какие-то люди и открыли стрельбу. Берчи и водитель погибли сразу, а я в это время был в машине Урахары вместе с документами и деньгами.
— Вы не думаете, что это Урахара сделал наводку?
— И сам же спас меня?
Хашвальт кивнул. Действительно, нелогично. Скорее всего, посредник и сам был не в курсе покушения. Если это так, он и сам должен быть напуган.
— Получается, они были готовы пойти на убийство и подлог, лишь бы заполучить себе долю.
Яхве пожал плечами.
— Там приличный куш выходит. И потом, это Азия, здесь все еще в почете криминальные боссы. «Готею» как раз покровительствует один такой.
— Я очень рад, что вы спаслись, — Хашвальт позволил себе улыбнуться. — Но нам нужно быстрее уехать из страны и обнародовать соглашение в печати. Это единственный способ устранить угрозу вашей жизни.
— Все немного сложнее.
На этих словах Хашвальт внутренне подобрался. В чем же там сложность? Оказывается, соглашения остались в том портфеле вместе с деньгами для посредника. Хашвальт, не подумав, спросил, почему так получилось, и тут же прикусил язык. Судя по тому, как помрачнел Яхве, с ним что-то случилось. Скорее всего, сердечный приступ или потеря сознания. И ведь, сколько не спрашивай, не расскажет. Будет молчать и хмуриться, как грозовая туча.
— В любом случае, надо уезжать. Договор потом привезет кто-нибудь другой.
Яхве покачал головой. Нет, он не станет рисковать. К тому же Урахара тоже осторожничал и сказал, что отдаст документы только лично в руки. Сейчас он в городе, но скоро уезжает в Полинезию, и им нужно встретиться в ближайшие два дня.
— Он звонил вчера, пока ты был в отключке. Предложил, что оставит договор в одном укромном месте, а я приду и заберу его.
— Неужели в камере хранения на вокзале? – съязвил Хашвальт. Он никогда не видел Урахару, но тот нравился ему все меньше и меньше.
— Хашвальт, ну что за примитивизм. Он пообещал оставить бумаги в номере отеля «Филадельфия». Цан Ду проверил это место, та еще дыра.
— Но вы же не пойдете?
— Почему?
Хашвальт поднял взгляд к потолку. Если Яхве что-то решил, ему было бесполезно доказывать даже очевидные истины. Сам же говорит, что сомнительное место, и сам же лезет в петлю.
— У тебя сейчас такой вид, будто ты молишься.
— Так и есть, прошу небесные силы отговорить вас от глупостей.
— Следи за языком, — Яхве прищурился и подался вперед. В его голосе послышались опасные нотки.
— Простите, но на вас сейчас объявлена охота. Вас могут узнать и убить. Схожу я.
— Пойми, это бордель. Что ты там будешь делать один?
Яхве протянул руку к тумбочке, взял две тонкие папки и протянул их Хашвальту.
— Если ты когда-нибудь мечтал о голливудской славе, то сейчас твоя мечта осуществится. Господин Урахара большой затейник и придумал, как помочь нам и с договором, и с незаметным отъездом из страны.
Открыв первую из папок, Хашвальт увидел фотографию немолодого человека со светлыми волосами и серыми, прозрачными, как вода, глазами. «Теодор Венцель, пятьдесят четыре года, преподаватель» прочитал он на следующей странице. Еще в этой папке находились паспорт и водительские права. Так нужно будет переодеться и под чужой личиной проникнуть в отель, а потом и улететь по подложному паспорту на родину. Мысль, может, и интересная, но как Яхве хочет провернуть это в одиночку? Открыв вторую папку, Хашвальт увидел миловидную девушку с длинными светлыми волосами.
— А про меня вы забыли?
Яхве улыбнулся, словно ожидал такой реакции. Морщинки вокруг глаз стали заметней, и это придавало его лицу почти добродушное выражение.
— Венцель помимо того, что отъявленная сволочь, еще и приличный бабник. Его дорогой друг снимает ему номер, он приходит и отдыхает. Взгляни на нее внимательно, а потом глянь в зеркало.
Хашвальт отложил папки и скрестил руки. Главное не грубить, напомнил он себе.
— Нет.
— Да, я забыл спросить твое мнение.
— Да поймите же, это опасно! Вы серьезно думаете, что я сойду за девушку, и никто ничего не заподозрит?
— Есть два пути: либо ты походишь на девушку, и мы тихо уезжаем, либо мы героически боремся с местным криминалитетом и остаемся здесь навечно. Кстати, она профессионально занималась плаванием, у нее плечи шире, чем у тебя.
— Я не про то, а вообще.
— «Вообще» я уже все решил. Это самый безопасный путь выбраться отсюда.
Хашвальт закрыл глаза. Доказывать что-то было бесполезно. Какие бы бредовые и самоубийственные идеи не возникали в голове Яхве, Хашвальт всегда был и будет рядом. Теперь вот придется нацепить юбку и лифчик. Какое счастье. Он пожал плечами.
— Хорошо.
— Вот и славно, — Яхве, кажется, обрадовался и, достав из кармана телефон, принялся искать номер. — Сейчас позвоню Цан Ду. В четыре нам надо быть на месте, а в семь успеть в аэропорт. Времени в обрез.
Хашвальт еще раз открыл фотографию девушки и стал ее придирчиво изучать. Симпатичная: вздернутый носик, голубые глаза и пухлые розовые губы — только вот они совсем не похожи. Оставалось лишь уповать на изменчивую удачу.
Цан Ду привез их в какое-то странное заведение, которое располагалось в подвале старенького магазина. Урахара написал, что здесь им помогут изменить внешность и «это будет лучше, чем пластическая хирургия». Обстановка внутри напоминала то ли парикмахерскую, то ли салон красоты, то ли баню. В узких коридорах сновали маленькие японки в цветастых кимоно. Они с удивлением смотрели на Хашвальта и улыбались.
— Что это они? — полюбопытствовал Хашвальт у Цан Ду.
— Вы им очень нравитесь, — буркнул Цан Ду. Он отодвинул дверь, выполненную в японском стиле, и махнул рукой, приглашая войти. — Желаю удачи.
В небольшой комнате на полу сидели две немолодые женщины в серых кимоно с яркими поясами. Они поднялись и поклонились. Яхве и Хашвальт переглянулись и ответили им тем же.
Это были хозяйки этого заведения, сестры Судзуки, Акеми и Мидори. Они заверили, что клиентам не о чем беспокоится, они, дескать, очень хорошо умеют менять внешность. Хашвальтом занялась госпожа Акеми. Она попросила его следовать за собой и повела вглубь здания.
Дальше начался ад. Бочка с такой горячей водой, что впору было почувствовать себя крабом в кастрюле. Болезненная депиляция воском, похожая на средневековые пытки. Скучный процесс маникюра, хорошо, что ногти обрезали коротко и покрасили почти бесцветным лаком. Повезло лишь с прической: укладка заняла не так много времени. В конце Хашвальт был выжат как лимон.
Госпожа Акеми наблюдала за ним с легкой улыбкой. Гримом она занялась сама, выпроводив всех остальных из комнаты. Она внимательно рассмотрела фотографию девушки и склонилась над большим ящиком со всякой косметикой.
— Мы сейчас чуть-чуть изменим вас с помощью грима.
Хашвальт сидел, не шелохнувшись, пока она наносила крем и пудру разных оттенков. Кожу непривычно стягивало, и казалось, что лицо покрывает маска. Однако, когда он взглянул в зеркало, то остался доволен. Черты лица стали как будто тоньше, выделились скулы, а нос стал казаться более вздернутым. Все выглядело удивительно естественным.
Он одобрительно кивнул, и госпожа Акеми улыбнулась.
— Я думаю, что нет смысла скрывать ваши удивительные ресницы тушью, — на этих словах Хашвальт поежился. Если это был комплимент, то очень сомнительный. — Мы нанесем только немного геля, чтобы выделить их.
После она накрасила ему губы, так что они стали казаться ярче и больше. Нанося косметику, она давала Хашвальту советы по тому, как ее можно будет подновить, если что-то сотрется. Голова шла кругом, тюбик с гелем для ресниц и блеск для губ выглядели для него почти одинаково.
— А теперь мы будем одеваться, — радостно объявила госпожа Акеми.
Хашвальт внутренне содрогнулся. Кошмар, похоже, только начинался. Он поинтересовался, нельзя ли что-нибудь брючное, ведь девушки носят такое.
— Молодым девушкам идут короткие юбки. Вы же не хотите быть узнанным? Не волнуйтесь, мы подберем что-нибудь сдержанное.
Хашвальт не волновался. Он безропотно перенес ужасы двухчасовой примерки. Самое сложное было правильно надеть белье. Пару чулок он умудрился порвать, плотные трусы с кокетливыми кружевными вставками изрядно жали, а бюстгальтер оказался вообще какой-то адовой конструкцией. Из верхней одежды они выбрали водолазку, юбку, широкий пояс и короткую куртку. Все было черного цвета. За сапожки без каблука он был очень благодарен Акеми-сан, потому что в других, более женственных вариантах, чувствовал себя как клоун на ходулях.
Глянув в зеркало, Хашвальт подумал, что могло быть гораздо хуже. А так, если не брать в расчет юбку, почти мужской вид.
— Вы очень красивая, — улыбнулась Акеми-сан.
Хашвальт усмехнулся.
— Хотел было вас поправить, да вовремя вспомнил.
— Все будет хорошо, главное, контролировать себя и говорить все обдуманно. Идемте к вашему другу.
«Друг» выглядел замечательно. Было ощущение, что он помолодел лет на десять. Наверное, это из-за грима и светлого парика, решил Хашвальт. А еще, Яхве был гладко выбрит. Хашвальт знал, как трепетно он относился к своим усам: у него даже были отдельные ножнички и расческа, чтобы ухаживать за ними. Наверное, он был сейчас в тихом бешенстве. Но зато преображение сделало его почти неузнаваемым.
— Отлично выглядите, господин Венцель.
Тот посмотрел исподлобья.
— Ты тоже, — Яхве неловко потрогал парик и поморщился. Ему, похоже, было более неудобно в его новом образе, чем Хашвальту. — Юбка тебе идет, будешь все время теперь так ходить.
Они приехали к отелю с небольшим опозданием. Хашвальт обратил внимание на автомобиль с тонированными стеклами, припаркованный недалеко. Неприятно было ощущать себя под колпаком, пусть даже тех, кто хотел тебе помочь.
Отель представлял собой европейское здание с внутренней отделкой в стиле барокко. Хашвальт пошел вперед, осматриваясь. Ничего подозрительного в холле не было. Зато интерьер бросался в глаза и раздражал своей вычурностью.
Яхве догнал его уже возле стойки администрации. Портье поднял на них скучающий взгляд, но быстро вскочил и улыбнулся. Хашвальт запоздало сообразил, что улыбка адресована ему, и внутри немедленно поднялось желание смять круглое лицо ударом кулака.
— Добрый вечер, — портье смотрел на него собачьими глазами, принципиально игнорируя Яхве. — Что госпоже угодно?
— Мой друг, — Яхве вклинился в разговор, обнимая Хашвальта за талию, — забронировал нам со спутницей номер. Поторопитесь, у нас мало времени.
— Назовите ваше имя.
— Теодор Венцель.
Портье склонился над компьютером, а Яхве сильно сжал локоть Хашвальта.
— Веди себя, как женщина, — шепнул он ему на ухо. — А то у тебя такое выражение лица, будто ты хочешь оторвать кому-нибудь голову.
Портье между тем нашел нужную информацию и протянул магнитную карту-ключ.
— Да все в порядке, господин Венцель. Номер триста восемь, четвертый этаж. Будьте добры, распишитесь здесь.
Хашвальт забрал ключ и, резко развернувшись, пошел к лифту. Он услышал, как портье спросил Яхве «Почем берет?», и ускорил шаг. Еще немного и он не сдержится, впечатает кулак в луноподобное лицо этого придурка.
В лифте он не удержался и тихо спросил Яхве.
— И что вы ему ответили?
— Сосредоточься на деле, — Яхве усмехнулся. — И если еще раз обратишься ко мне на вы — получишь.
Хашвальт почувствовал, как у него горят щеки. Хорошо, что этого не было не видно под слоем косметики. Ему изначально не нравилась вся идея с переодеванием, и странности в поведении Яхве все только усугубляли.
Когда Хашвальт открывал дверь, то чуть не выронил карту от волнения. Чтобы успокоиться, он шумно и глубоко вздохнул, в то время как пикнул электронный зуммер замка.
Внутри было прохладно и навязчиво пахло освежителем воздуха с цветочным ароматом. Комната была обставлена довольно пошло. Огромная картина в золоченой раме, висевшая напротив входа, плохо гармонировала с обоями кремового цвета. На ней был нарисован сатир с козьей бородой и огромным членом. Вокруг него вились три упитанные нимфы. Мысленно поплевавшись от этой безвкусной стилизации на работы итальянских мастеров, Хашвальт отвел глаза в сторону. Все остальное было не лучше картины. Кровать потрясала воображение - размером с небольшое футбольное поле, со спинкой с витиеватыми узорами.
Хашвальт замер около входной двери перед зеркалом, делая вид, что поправляет прическу, а сам скосил глаза: в углу на потолке находился датчик противопожарной безопасности. Удобное место для расположения камеры, как раз отличный обзор на всю комнату и особенно на кровать. Впору было почувствовать себя любовниками в порнофильме.
Тем временем Яхве подошел к бару, взял наугад бутылку и, откупорив пробку, понюхал. Одобрительно цокнув языком, плеснул немного в два стакана. Хашвальта прошиб холодный пот: после инфаркта Яхве категорически нельзя было спиртное. Он шагнул вперед.
— Подождите, вам…
— Дорогая, я просил обращаться ко мне по-простому, — Яхве сделал вид, что пьет, и, незаметно подмигнув, протянул ему стакан. — Пей.
Хашвальт поморщился и глотнул совсем чуть-чуть — текила обожгла горло. Он отставил стакан, подошел к Яхве и неловко поцеловал в скулу. Камера за спиной занимала все его мысли: как сыграть так, чтобы поверили? И потом, сейчас он невольно концентрировался на фальшивой внешности Яхве. Светлые волосы, голубые глаза и гладковыбритое лицо сбивали его с толку.
Яхве наклонился к нему, больно прикусил мочку уха и прошептал:
— Что ты как неживой?
Когда он запустил руки под юбку и сильно стиснул ягодицы, Хашвальта будто током прошило. Он закрыл глаза, потянулся вперед и потерся щекой о скулу Яхве. Да, внешность была другой, но кроме нее оставались запах, прикосновения и голос. Спасительная иллюзия чужеродности рассыпалась в прах. Он прижался теснее и провел ладонями снизу-вверх по широкой спине Яхве, проминая пальцами жесткие мышцы. Жаль, что надо было оставаться трезвым. Сейчас дико хотелось напиться. Как-то совсем некстати вспомнился сон, точнее последняя его часть, где он самозабвенно отсасывал Яхве.
— Что такое? Тебе не нравится, дорогая? — Яхве запустил руку Хашвальту в волосы, и в его тоне послышалось веселые нотки. Его, видимо, эта ситуация забавляла.
Хашвальт немного запрокинул голову — ему нравилось, когда ерошили и гладили волосы. В груди стало тепло, словно там раздули маленький тлеющий уголек. Он непроизвольно хмыкнул и мотнул головой, когда Яхве прикусил ему шею через водолазку.
— Щекотно.
Подумалось, что Яхве выругает его, но он лишь широко ухмыльнулся и подтолкнул в сторону кровати.
— Иди туда.
Хашвальт повиновался, на ходу снимая куртку и расстегивая сапоги. Раздеваться не стал, и как был, залез в кровать.
Стоя на четвереньках, пошарил под одеялом, но договора не нашел. Хашвальта прошиб холодный пот. Где еще можно было спрятать бумаги здесь? И что если Урахара надул их?
Но в следующую секунду он нащупал тонкую папку под одной из подушек. Теперь дело за малым, спрятать бумаги под одежду, изобразить бурную деятельность под одеялом, а дальше аэропорт и домой. Хашвальт расстегнул мудреную застежку на поясе, вытащил водолазку, но только взялся за папку, как его ткнули носом в подушку.
— Какого хрена вы творите? — прошипел он, безуспешно пытаясь вывернуться из-под тяжелой руки. — Я помну договор.
— Если уж притворяться, то до конца, — Яхве сильнее сжал его загривок и провел пальцами по губам, принуждая открыть рот. — Помнешь — ответишь. И, кстати, ты опять выкаешь.
Спорить с очередной причудой было бесполезно. Пальцы, гладящие язык, трогающие щеки и небо, совсем этому не способствовали. От них во рту было солоно, и приходилось коротко дышать через нос, борясь с тошнотой.
— Ты очень странно себя вел под кайфом.
От тихого голоса сердце ухнуло куда-то в живот и остановилось. Яркие образы из последнего сна вновь запестрели перед глазами. Яхве убрал пальцы, и Хашвальт рефлекторно сглотнул: что же странного он тогда сделал?
— Ничего не вспоминается? — Яхве погладил его поясницу и, задрав юбку, провел влажным пальцем по ложбинке между ягодиц. Потом подцепил пальцем трусы и потянул наверх. — Не вздумай орать.
Хашвальт закусил подушку, чтобы не застонать, и сжал кулаки. Было не больно, но очень унизительно. Белье давило на все чувствительные места, вызывая вполне закономерную тяжесть в паху.
Переместив руку ниже, Яхве неторопливо погладил вставший член и чувствительно ущипнул за мошонку. Хашвальт дернулся и инстинктивно свел ноги, за что тут же получил сильный шлепок.
— Не зажимайся.
Громко выдохнув, Хашвальт широко раздвинул ноги и попытался расслабиться, но не смог. У него сильно болела шея от захвата, и все мышцы в теле будто задеревенели.
— Пустите.
Язве медленно сжал его яйца, оттягивая вниз, а потом отпустил. От того, как они поджались, у Хашвальта немедленно заломило зубы.
— Будешь лежать смирно?
— Да.
Когда убрали руку с загривка, кажется, даже стало легче дышать. Хашвальт замер на некоторое время и только потом осознал, что Яхве больше не трогает его. Он просто лежал рядом, подперев голову, и улыбался.
Хашвальт вытащил из-под себя папку с документами и улегся на бок, стараясь не выкатиться из-под одеяла и в то же время лечь подальше от Яхве. Хорошо, что хоть бумаги не помялись. Он постарался придать своему голосу укоризненный тон.
— Что веселого?
— Ты не возмутился и не сопротивлялся. Почему?
— А это бы помогло?
— Нет, но зато спасло бы тебя от дальнейшего. Иди сюда.
Яхве лег на спину. Пальцы так дрожали от возбуждения, что не сразу удалось взяться за застежку на брюках. Хашвальт прижался к нему, осторожно погладил пах сквозь ткань, а потом, вцепившись в пояс, стянул одежду и белье до колен. Улегся сверху, перекинув ногу через бедра Яхве, и прижался всем телом.
Шелковистая ткань юбки непривычно щекотала кожу бедер, а от длинных волос, упавших на лицо, хотелось чихать. Яхве потерся носом о гладкую щеку Хашвальта. От него сладко пахло ванилью, прямо как в кондитерской. Сейчас это уже не раздражало.
Подтянув одеяло, Яхве обернул его вокруг пояса Хашвальта, а затем положил руки ему на бедра. Пальцы прошлись по нейлоновой гладкости чулок, по колючему кружеву и нащупали тонкие подвязки, врезающиеся в горячую кожу.
Яхве сильно надавил ему между ягодиц и подцепил туго натянутую узкую полоску трусов. Но Хашвальт резко выпрямился, уходя от неприятного прикосновения, поерзал и сжался. От жаркой тесноты, прошедшейся по возбужденному члену, у Яхве закружилась голова.
Понимая, что долго не продержится, он погладил возбужденный член Хашвальта, затянутый в кружевной гипюр. Ткань была мокрой от выделившейся смазки, и пальцы легко скользили по ней, обводя контуры головки и выпуклые вены. Хашвальт застонал, сгорбился, кусая себя за ладонь. Яхве схватил его за волосы, привлекая к себе и попутно сильно сжимая член через белье.
Все тело будто прошило электрическим током, а сердце в груди замерло на один краткий миг и дальше вновь пустилось бешеным галопом. Звуки, свет, запахи — все это погасло и стало совершенно ненужным, осталось лишь чужое тепло и дыхание. А потом все вернулось, обрушилось мощным каскадом на замершее сознание.
Яхве, молча, рассматривал нависшего над ним Хашвальта и машинально поглаживал его обмякший член.
— Вы не притворялись, — с трудом выдавил Хашвальт и, перекатившись на бок, натянул на них обоих одеяло. Он выглядел измученным и дышал так, будто пробежал марафон. Вытащив откуда-то из-под себя смятую тонкую папку, он выругался, а потом извинился.
Яхве смотрел туда, где мигал датчик противопожарной безопасности. Ему даже было интересно, как это все выглядело со стороны.
— Хорошо, что ты рядом, — прошептал Яхве, вытираясь простыней и застегивая брюки. — Всегда укажешь на очевидное.
На настенных часах было шесть часов вечера. Надо было поторапливаться.
Всю дорогу до аэропорта Хашвальт был странно молчалив. Только лишь сунул Яхве в руки папку и сотовый и попросил внимательно посмотреть бумаги.
В аэропорт они приехали заранее, регистрацию прошли без происшествий. Нежданное приключение подходило к концу. Уже в транзитной зоне Яхве смотрел в окно на тихо угасающий кусок неба и думал, что как только они окажутся дома, он начнет полномасштабную войну. Задействует все: средства массовой информации, биржу и преступные группировки. Виновные в случившемся должны понести заслуженное наказание.
Он высказал последнюю мысль вслух и посмотрел на Хашвальта. Тот кивнул, рассеяно стирая влажной салфеткой пятно на юбке. Они выезжали в спешке и даже не успели толком привести себя в порядок. Яхве подумал, надо было бы сказать ему что-то ободряющее, но вот в голову ничего не приходило. Он обнял Хашвальта за плечи.
Иногда доверительное молчание лучше любых слов.
URL записиНазвание: Притворщики
Автор: WTF Bleach Wandenreich 2014
Бета: WTF Bleach Wandenreich 2014
Размер: миди, 6 579 слов
Пейринг/Персонажи: Яхве/Юграм Хашвальт, Цан Ду, Кучики Бьякуя, ОМП
Категория: слэш
Жанр: романс, PWP
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: AU, sexual harassment, кроссдрессинг
Краткое содержание: В экстремальной ситуации можно узнать о человеке много нового
Для голосования: #. WTF Bleach Wandenreich 2014 - работа "Притворщики"
В Японии шел дождь. Путь от трапа самолета до здания аэропорта Хашвальт проделал бегом, но отнюдь не из-за потоков воды льющейся с неба. Последние сутки он находился в состоянии смятения. Он не смог сопровождать Яхве в последней командировке из-за болезни. Это случилось впервые за все двенадцать лет его работы начальником юридической службы в энергетической компании «Ванденрейх».
Неделю назад Хашвальта подкосила обычная простуда. Из-за изматывающей нагрузки на работе, стрессов и постоянного недосыпа болезнь перетекла в воспаление легких. Яхве узнал об этом перед самым вылетом и пришел в бешенство. Он не повышал голоса, только смотрел тяжело исподлобья и играл желваками. От этого хотелось провалиться сквозь землю.
— Я всегда был уверен, что мозги у тебя есть, — голос у Яхве был тихим и несколько зловещим. — Ошибался, бывает. Сейчас ты отдаешь мне документацию, кратко расскажешь, что с ней делать, и отправишься в больницу. Когда я вернусь, получишь выговор за идиотизм.
Спорить с Яхве было бесполезно. Хашвальт выполнил все его указания, но на душе было очень тяжело. Не хотелось отпускать его одного, было предчувствие беды и, как оказалось, не случайно. Вчера ночью позвонил Цан Ду, руководитель дочерней компании «Ванденрейх» в Японии. Он сообщил, что автомобиль директора был найден в лесу в пятидесяти километрах от города. В сотне метров от этого места были обнаружены обугленные трупы водителя и Дрисколла Берчи, начальника службы безопасности фирмы «Ванденрейх». Яхве, живого или мертвого, найти не удалось, несмотря на все усилия полиции.
Хашвальт плохо помнил, что было после звонка. Кажется, у него дрожали руки, и набрать номер, чтобы забронировать билет на самолет, было очень сложно. Он справился лишь с третьей попытки. Потом были хрустящие блистеры с успокоительным и бессонная ночь в интернете в тщетных поисках информации о случившемся. В десять часов утра Хашвальт уже был в Японии.
Сейчас он высматривал в толпе встречающих Цан Ду, а на душе было черным черно. Человек, которого он боготворил, возможно, был мертв. Жизнь в один миг потеряла краски. Единственной надеждой оставалось то, что Яхве не нашли, и возможно он еще жив. Похищен или ранен, скрывался или потерял память — неважно, Хашвальт перевернет здесь все вверх дном, но найдет его.
— Здравствуйте.
Кто-то дотронулся до плеча и мягко сжал. Хашвальт резко обернулся.
— Добрый день, господин Цан Ду, — он кивнул и после небольшой паузы добавил. — Вы совсем не изменились.
— Расценю как комплимент, — лицо Цан Ду осталось бесстрастным. Хашвальт был знаком с ним еще с первой стажировки в компании. Дружеских чувств между ними никогда не было, скорее, наоборот. — Идемте, у нас много дел.
Хашвальт не заставил себя упрашивать. Ему самому не терпелось разобраться во всей этой истории.
Первым делом они отправились в морг. По дороге Цан Ду кратко рассказал, что случилось. Сразу после совещания и подписания соглашений о разделе имущества обанкротившегося «Уэко Мундо», Яхве взял служебную машину с водителем и зачем-то отправился за город. Возможно, на встречу.
Что случилось потом, неизвестно. Кроме двух тел и пустой машины, полиция не обнаружила ничего. Из автомобиля исчез только портфель с документами. Что удивительно, представители «Готей» оказались на месте одновременно с полицией, и потом всю информацию Цан Ду получал от них.
В фойе морга Хашвальта уже ждали. Высокий черноволосый мужчина, представившийся Бьякуей Кучики, сразу же перешел к делу. Он был крайне вежлив и предупредителен, но во всем его поведении чувствовалась какая-то фальшь.
Хашвальт выслушал приветствие и соболезнование, рассеяно просмотрел протокол осмотра с места происшествия и попросил провести процедуру опознания побыстрее. У него было предчувствие, что разгадка была не здесь, а там, где была найдена машина.
В морге остро пахло антисептическими растворами и формалином. На железном прозекторском столе лежали тела. Они были обезображены огнем. Вблизи чувствовалась противная вонь горелой плоти.
Хашвальт надел предложенные лаборантом халат и перчатки и решительно шагнул к столу. Бьякуя зачем-то последовал за ним и встал за плечом.
Тело Дрисколла Берчи меньше всего пострадало от огня. У него обгорела правая сторона тела. Хашвальт наклонился, рассматривая. Осторожно отодвинул слипшиеся у виска пряди и увидел круглое отверстие. Как и было написано в отчете, причиной смерти Берчи стал не огонь, а пуля тридцать восьмого калибра, выпущенная в упор.
— Какие версии выдвигает полиция?
— Заказное убийство, — ответил Бьякуя после секундного молчания. — Очевидно, у вашего директора были могущественные враги. Все выполнено очень качественно: следов практически нет.
Хашвальт кивнул, соглашаясь.
— Скажите, а вы были на подписании договора?
Бьякуя отрицательно покачал головой.
— Я вынужден был уехать по семейным обстоятельствам.
— Но господина Баха сопровождал кто-то из ваших сотрудников. Я хотел бы переговорить с ними.
— Исключено, — Бьякуя перевел взгляд на Хашвальта, его лицо не выражало никаких эмоций.
— Что? — Хашвальту показалось, что он ослышался. После всех этих вежливостей и сожалений они даже не хотят помочь ему с выяснением случившегося?
— Полиция ведет расследование. Вы частное лицо и не можете вмешиваться в этот процесс.
— Я не частное лицо, а представитель компании, двое сотрудников которой погибли, а директор пропал. Для нас это чрезвычайная ситуация.
Бьякуя пожал плечами.
— Могу лишь посочувствовать вам и дать совет. Отправляйтесь домой, вы сейчас нужнее там.
— Не нуждаюсь я в ваших советах, — вспылил Хашвальт, резким движением стягивая с рук перчатки и выбрасывая их в лоток для мусора. Вздохнув, он продолжил уже спокойней. — И, кстати, как представитель руководителя компании я прошу вас дать мне заверенную копию с договора и всех приложений.
— К сожалению, мы не сможем этого сделать, ведь следствие еще не закончено, — голос Бьякуи оставался бесстрастным. — И ради вашего же блага ведите себя благоразумно.
— Повторю еще раз: мне советы не нужны, — Хашвальт развернулся на каблуках и бросил через плечо. — По поводу копии я сделаю запрос в полицию. Не вижу оснований к тому, чтобы скрывать это соглашение.
«Готей» вздумал чинить препятствия? Это было подозрительно и служило дополнительным поводом все проверить.
На стоянке его ждал Цан Ду, облокотившись на капот своей «Тойоты». Увидев Хашвальта в одноразовом голубом халате, он удивленно поднял бровь.
— Мне нужна машина, — Хашвальт сорвал с себя халат и затолкал его в ближайший мусорный бак. — Хорошенькие у нас партнеры по бизнесу.
— Похоже, вы пообщались с Кучики. Что он вам сказал?
— Посоветовал ехать домой и пустить все на самотек.
— С одной стороны, неплохой совет… — начал было Цан Ду, но осекся, взглянув на Хашвальта. Он оттолкнулся от капота автомобиля и засунул руки в карманы. — Надо быть осмотрительнее, вы сейчас заместитель и ответственны за компанию.
Хашвальт прищурился: да кто он такой, чтобы указывать?
— Где тут ближайший прокат автомобилей?
— Подождите, подумайте еще. Это опасно.
— С чего такая забота? Что вам известно?
Цан Ду пожал плечами.
— Насчет «Готея» — всего лишь предположение. Вы же знаете, что для «Готея» было принципиально важно поглотить обанкротившееся «Уэко Мундо» целиком. Но в силу соглашений, заключенных ранее, «Ванденрейх» тоже имел право на долю в активах. Им был выгоден наш добровольный отказ.
— Вы полагаете, они бы пошли на убийство? Но зачем? В любом случае, нельзя терять времени.
Хашвальт забрал из машины пиджак и портфель и развернулся, чтобы уйти. Цан Ду схватил его за рукав, что уже вообще не укладывалось ни в какие рамки.
— Если бы директор был здесь, он бы запретил вам.
— Его здесь нет, — Хашвальт резко отдернул руку. — Моя задача отыскать его.
Он хотел добавить «живым или мертвым», но слова замерзли на языке. Сама мысль о гибели Яхве казалась кощунственной и нелепой. Он просто не мог умереть, он слишком сильный.
— Хорошо. Я дам вам свою машину.
Цан Ду достал из кармана ключи и протянул ему.
— Будьте осторожны, господин Хашвальт.
Хашвальт не заставил себя просить дважды. Он сдержанно кивнул и взял ключи. Уже сев в машину, он почувствовал кошмарную усталость. Как выжатый лимон, казалось, даже руки не поднять. Тело налилось свинцовой тяжестью, веки закрывались сами собой.
Хашвальт провел по лицу рукой, стараясь прийти в себя. Потянулся и подстроил под себя зеркало заднего вида — в него было отлично видно часть стоянки и Цан Ду, разговаривающего с кем-то по телефону. Все было похоже на какой-то дешевый детектив из восьмидесятых. Бьякуя, играющий роль злодея, Цан Ду, ведущий себя странно, и два трупа в морге. Хашвальт горько усмехнулся, ему совсем не улыбалось быть в роли Эркюля Пуаро или Мисс Марпл.
Повернув ключ в замке зажигания, Хашвальт вновь ощутил болезненный укол в груди. Обычно он всегда возил директора сам. Они вообще были неразлучны: работа, работа и еще раз работа. Дом и спокойный вечер у телевизора — это было что-то из области фантастики. Дома ни Яхве, ни Хашвальта никто не ждал и, наверное, это одиночество и сблизило их. Что касается отношений, то на это просто не было времени и сил. Иногда, правда, Яхве посещал бордели, чтобы окончательно не закиснуть, как говорил он. Хашвальт всегда ждал в машине или фойе, проститутки обоего пола мало интересовали его. Яхве любил подтрунивать над ним, иногда это даже выводило из себя.
Хашвальт вцепился в руль и, выжав сцепление, плавно нажал газ. Машина дернулась. Он выругался и переключил скорость. У него-то автомобиль с автоматической коробкой передач, а у Цан Ду на ручном управлении.
Надо успокоиться, сказал он себе, закрывая глаза. Глубоко вдохнуть и вспомнить.
Яхве очень сильный. Это уже стало легендой, даже партнеры по бизнесу нервно шутили, дескать «вечный и неубиваемый». Но было еще кое-что.
Были бессонные ночи и аритмия, остановившийся взгляд и бутылка вермута на столе, валиум в количестве и тяжелое дыхание. Был почти год неподвижности, когда Яхве не мог шевельнуть даже мизинцем. Хашвальт знал точно: он совсем не железный, а его непреклонность лишь внешняя оболочка. Под ней скрывался уже немолодой человек с множеством проблем. Ему нужна помощь.
Хашвальт открыл глаза. Нужно было все сделать правильно и без ошибок.
До леса он доехал довольно быстро, сверяясь с навигатором в машине. Здесь было жутковато: тонкие частые деревья образовывали плотную чащу, и с их искривленных стволов свисали пучки зелено-бурого мха. По дороге ему несколько раз попадались черные таблички с предупреждениями, адресованными самоубийцам. Хашвальт где-то читал об этом месте — кажется, оно называлось «Лесом самоубийц» — и внутренне поежился.
Когда он подъехал к опушке, на которой все произошло, то проклял себя за глупость. Он не рассчитал время на дорогу, и солнце уже почти село. Хорошо, что последние несколько дней стояла ясная погода — машина спокойно проехала по грунту. Взяв с собой сотовый, Хашвальт отправился на поиски улик.
Но едва отойдя на несколько шагов, он почувствовал укол в плечо. Несколько секунд он непонимающе смотрел на тонкий шприц с ярким оперением на конце, который только что вытащил из руки. Он даже успел мысленно выругаться и рвануться обратно к машине, прежде чем в голове все загудело, а грунт под ногами подскочил и больно ударил его по щеке.
«Попался, как глупый заяц».
Будто сквозь туман прорывались какие-то отдельные звуки.
— Вас же предупреждали, чтобы вы вели себя благоразумно, — знакомый голос, но головы было не поднять. — Сжечь машину и тело. И чтобы чисто, а не как в прошлый раз.
Мутное марево растворилось в темноте.
***
Комната в дешевом отеле на окраине была обставлена крайне скудно: узкая кровать, кресло, встроенный шкаф и маленький телевизор. На потолке, поскрипывая, крутился старомодный вентилятор. За окном не смолкала музыка — окно номера выходило как раз на ночной клуб. Идеальное место, чтобы скрыться от вездесущих врагов.
Яхве потянулся за сигаретами. Он уже шесть лет не курил после инфаркта, но сейчас просто не мог удержаться. Сигарета пахла сухими вишневыми листьями и медленно тлела, осыпаясь серым пеплом. Он сделал всего одну затяжку, все остальное время просто смотрел на нее. Это привносило толику умиротворения в теперешнюю безумную жизнь.
Яхве затушил окурок и поднялся. Подойдя к кровати, взглянул на Хашвальта. Тот лежал, широко раскинувшись, одеяло сбилось к ногам, волосы разметались по подушке, пушистые ресницы чуть подрагивали в такт беспокойному дыханию. Ему сильно досталось, ну так и поделом. На будущее будет слушаться умных людей. Яхве приказал Цан Ду удержать Хашвальта любым способом, но тот либо должного рвения не проявил, либо Хашвальт упрям как осел. Хорошо, что у Цан Ду хватило ума дать ему свою машину с маячком, а иначе бы кое-кто стал закуской для червей.
Присев на край кровати, Яхве осторожно провел по светлым волосам, убирая их. Лиловый синяк за ухом успел побледнеть и сойти. Оставалось лишь радоваться, ведь все могло быть гораздо хуже. Когда подоспел Яхве, ублюдки уже успели вырубить и облить Хашвальта какой-то хренью, похожей на мазут. Увидев изломанное, будто неживое тело и золотые волосы, измазанные черным, Яхве пришел в ярость.
Врагов было трое. Он запомнил только одного: здоровенного детину, задорно щелкающего зажигалкой на распростертым Хашвальтом. Яхве терпеть не мог, когда у него забирали даже что-то малозначительное, а уж персонального ангела-хранителя он ценил очень высоко. Детина с зажигалкой даже охнуть не успел, как получил пулю промеж глаз. Остальные тоже поплатились своими никчемными жизнями. Подоспевший Цан Ду только покачал головой и поморщился. Ему совсем не улыбалось прятать трупы и избавляться от пистолета, который он сам Яхве и вручил «на всякий случай».
— Ерунда, — Яхве перевернул Хашвальта и проверил пульс. Живой, облегченно подумал он про себя. Живой и теплый. — Мне вот его отмывать придется. Посмотри на эти патлы.
— Обрежьте, — равнодушно буркнул Цан Ду, надевая латексные перчатки.
Яхве встал и отряхнул брюки. Банально, но он привык к такому Хашвальту, поэтому для себя решил, что обрезать ничего не будет.
Обращаться к врачу было нельзя — никто не должен был знать про них, и поэтому пришлось обойтись автомобильной аптечкой. Когда Яхве почти закончил с обработкой ран, Хашвальт неожиданно открыл глаза. Они казались почти черными из-за расширенных зрачков.
— Весы… — он цепко схватил Яхве за рукав, — … падают.
Покушение. Трупы. Обдолбанный Хашвальт, которого придется везти по оживленной трассе с постами полиции. Ублюдки не придумали ничего лучше, чем вколоть ему какой-то дури. Яхве посмотрел на небо: за что ему такое наказание?
Удивительно, но доехали они без приключений, если не считать бреда Хашвальта про весы, Фемиду, правосудие и малиновую траву. Цан Ду только качал головой, удивляясь очередному пассажу.
— Он не первый раз принимает?
— Да не знаю я, — Яхве слегка встряхнул Хашвальта и прижал к себе. Тот вздрогнул и затих. Оставшуюся часть пути Яхве размышлял о том, что надо бы ввести на предприятии правило об обязательном посещении всеми сотрудниками психолога. Потому как Фемида и весы для юриста еще куда ни шло, но малиновая трава — может быть признаком какого-нибудь отклонения.
В отеле тоже все прошло удачно: неприятных вопросов им не стали задавать. Можно было подумать, что череда неудач закончилась.
Яхве отпустил Цан Ду. Он и так уже задержался, и это могло вызвать подозрение.
Хашвальт сидел на полу, прислонившись к стене. Когда хлопнула дверь, он тихо рассмеялся и закрыл лицо руками. Его все никак не отпускало.
Недолго думая, Яхве ухватил его за воротник и потащил в ванную, отмывать от мазута и грязи. Тот не сопротивлялся, пока его вели и раздевали. А вот теплая вода ему не понравилась: он даже пару раз выругался и попытался отмахнуться, за что тут же получил по рукам. Потом затих, сгорбился и покорно опустил голову, зажмурившись.
С волосами пришлось помучиться. Яхве наверное вылил три флакона шампуня. Второпях он купил с ванильной отдушкой, и сейчас от сладкого синтетического запаха разболелась голова. Пены в ванной было больше, чем воды: она висла на стенках рваными белыми клочьями, покрывала Хашвальта почти целиком, летала вокруг него разноцветными пузырями.
Закончив с мытьем головы, Яхве взялся за мочалку и мыло. Перекинув тяжелые мокрые волосы Хашвальта на грудь, он намылил ему спину. С силой прошелся вдоль позвоночника, снизу вверх, оставив красную полосу — тот даже не дернулся. Натер плечи, потом грудь и живот, потянулся к паху.
Внезапно Хашвальт вскинул голову и ухватился за запястье Яхве скользкими пальцами. Взгляд у него был абсолютно невменяемый, а на щеках проступил лихорадочный румянец. Яхве решил, что ему сейчас опять расскажут про падающие весы и малиновую траву. Он протянул вперед руку, чтобы зажать Хашвальту рот — еще одну порцию бреда просто было не вынести.
Каково же было его удивление, когда Хашвальт потянулся вперед, потерся щекой о руку, будто здоровенный кот, а потом мягко обхватил губами палец. Вечер абсурда продолжался.
—Да что же это такое…
Яхве стало казаться, что добром сегодняшний день не закончится, и с ним реально случится еще один инфаркт. Он даже забыл про свою усталость и мокрую, липнущую к телу одежду. Хашвальт отстранился и откинулся на бортик, облизывая губы и бесстыдно выставляясь. Даже под густым слоем пены, покрывавшим его бедра и живот, было видно, как он возбужден. Оставалось только поражаться, что с людьми делают всякие вещества.
— Что же у тебя на уме, когда ты нормальный?
Яхве дотронулся до груди Хашвальта, провел вниз самыми кончиками пальцев и погладил гладкий напрягшийся живот. Было даже интересно наблюдать, как Хашвальт мотает головой и закусывает блестящие от воды губы, как едва слышно стонет и сжимает кулаки.
Тонкие волоски в паху щекотали ладонь, яйца расслабились от теплой воды, и их было удобно сжимать в кулаке, оттягивая вниз. Яхве стиснул член, обвел большим пальцем головку, надавив на самое навершие, провел рукой вверх-вниз.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы Хашвальт подался вперед и уперся лбом ему в плечо. Содрогнулся всем телом и сильно выдохнул. И как-то сразу обмяк, цепляясь за Яхве ослабевшими пальцами.
После всего этого уснул мгновенно. Его даже полотенцем пришлось вытирать уже в постели. А вот Яхве в голову лезли странные мысли. Нет, он и сам был странным в какой-то степени и любил пробовать что-то новое. Но от сдержанного Хашвальта он такого безобразия не ожидал.
Можно было только удивляться жизненному парадоксу: сам Яхве всегда предпочитал светленьких. Были неважны национальность, акцент, вероисповедание, возраст, сексуальные предпочтения или табу. Даже удивительно, что за столько лет совместной работы он не заинтересовался своим замом. Поразмышляв над этим еще немного, Яхве решил, что все дело в самом Хашвальте: тот так усиленно изображал из себя ледышку, что даже не возникало желания как-то сблизиться.
Ближе к утру Яхве тоже захотелось спать. Он зевнул, бесцеремонно подвинул раскинувшегося Хашвальта и улегся к нему спиной. Засыпая, он подумал о том, что так просто все это не оставит.
Проснулся он лишь под утро от того, что на него нагло закинули руки, ноги и все остальное, да еще и влажно дышали в шею. Слушать размеренный стук сердца и ощущать тепло чужой щеки на своей коже было даже приятно, так что выбор «скинуть или оставить» был очевиден.
Яхве повернул голову и посмотрел в окно, залитое серой предрассветной мглой. Скоро наступит новый день и придется решать, как ему вернуть причитающееся.
«Была бы задача, а уж решение всегда найдется».
В этот момент зазвонил телефон.
***
Картинки сменялись одна на другую, как переэкспонированные слайды: редкие деревья и зеленая трава, почти в рост человека. Хашвальт шарил по ней руками — он точно знал, что так найдет Яхве.
Выглянуло малиновое солнце, и трава вокруг тоже стала насыщенно-малиновой. Сбоку послышался шорох, и Хашвальт обернулся. Позади него стояла Фемида и держала в руках меч и весы. Потом она разжала пальцы, и весы упали с громким стуком. Одна из чаш разбилась, а Фемида между тем приподняла повязку на глазах и весело подмигнула ему.
— Что же это ты на баб смотришь вместо того, чтобы меня искать? — раздался рокочущий голос Яхве.
Хашвальт от неожиданности моргнул и понял, что окружающий мир сменился. Он находился в своем рабочем кабинете, а Фемида была просто статуэткой на его же столе. А еще он знал, что у него накопилось много работы, и надо было торопиться, чтобы везде успеть. Но ничего не получалось, потому что он, стоя на коленях, делал Яхве минет. Делал глубоко и старательно, но только вот очень долго. И было жутко от того, что его сейчас поругают и обязательно объявят выговор с занесением в личное дело…
Его разбудил монотонный шум. Хашвальт открыл глаза — на потолке работал вентилятор. Полежав еще немного, он попытался вспомнить, что произошло. Память возвращалась, будто толчками, наслаивалась каскадом.
Несчастный случай.
Перелет.
Яхве.
Хашвальт резко сел и стиснул виски руками. Как же это он спит, ведь нужно бежать и искать!
— С добрым утром.
Внутри все резко вскипело и тут же осело недоверием и радостью. Хашвальт даже ущипнул себя, чтобы удостовериться в реальности происходящего.
— Вы?
— Я, — Яхве сел на кровать и, протянув ему кружку, сразу перешел к делу. — Какого хрена ты ввязался в это? Тебе же сказали уезжать.
Хашвальт машинально взял горячую кружку, сжал ее в ладонях, и попытался понять, что от него хотят.
— Я хотел помочь вам.
— Мне? А кто тебя об этом просил?
Тон такой, что спорить было бесполезно. Виноват в любом случае сам — надо угадывать желания руководства. Яхве очень болезненно относился к любому проявлению заботы. Любую помощь надо было делать так, чтобы он ее не замечал. Хашвальт посмотрел вниз: белые сливки закручивались спиралью на поверхности кофе и медленно растворялись, будто туман. Вот и мысли у него сейчас вели себя также — никак не получалось сосредоточиться.
— Я просто очень хотел вас отыскать.
— И зачем? Соскучился? Или, по-твоему, я такой беспомощный, что не смогу справиться с кучкой придурков?
— Чтобы удостовериться, что вы живы.
Яхве кивнул и прищурился.
— Пей и слушай, — его голос немного смягчился. — Раз уж ты здесь, будешь мне помогать.
Оказывается, что после прилета Яхве в Японию все сразу пошло не так. Главная интрига заключалась вокруг обанкротившейся энергетической компании «Уэко Мундо», которая должна была много денег как «Ванденрейху», так и «Готею». Обе фирмы были заинтересованы именно в получении доли, потому что это давало возможность выхода на новые рынки. Но «Готей» изначально хотел всеми способами устранить конкурентов. На переговорах они сначала увещевали и расписывали, насколько это убыточный бизнес, потом предлагали деньги, затем дело дошло и до угроз.
Яхве был непреклонен. Ситуация усложнялась, и переговоры могли затянуться. Во время перерыва к Яхве подошел некий Урахара Киске, судя по всему, очень пронырливый тип. Он предложил услуги посредника. Естественно, не бесплатно. Деньги деньгами, но терять время и силы совсем не хотелось, поэтому Яхве согласился.
Помощь Урахары действительно пригодилась — все закончилось вполне мирно, и интересы «Ванденрейха» были соблюдены.
— Я встретился с ним за городом, чтобы заплатить, — неторопливо рассказывал Яхве. По привычке он потянулся к тумбочке за сигаретами, но тут же замер под взглядом Хашвальта.
— Вам же нельзя.
— Слушай, прекрати, — возмутился Яхве. — Это полезно для душевного спокойствия.
Хашвальт отставил недопитый кофе, встал и надел халат, лежащий около подушки. Взяв сигареты, он прошел через всю комнату и, молча, выбросил их в мусорное ведро. Яхве не стал возмущаться, только покачал головой.
— Ну и зануда.
— Так что там со встречей?
— Сорвалась она, что рассказывать. Приехали какие-то люди и открыли стрельбу. Берчи и водитель погибли сразу, а я в это время был в машине Урахары вместе с документами и деньгами.
— Вы не думаете, что это Урахара сделал наводку?
— И сам же спас меня?
Хашвальт кивнул. Действительно, нелогично. Скорее всего, посредник и сам был не в курсе покушения. Если это так, он и сам должен быть напуган.
— Получается, они были готовы пойти на убийство и подлог, лишь бы заполучить себе долю.
Яхве пожал плечами.
— Там приличный куш выходит. И потом, это Азия, здесь все еще в почете криминальные боссы. «Готею» как раз покровительствует один такой.
— Я очень рад, что вы спаслись, — Хашвальт позволил себе улыбнуться. — Но нам нужно быстрее уехать из страны и обнародовать соглашение в печати. Это единственный способ устранить угрозу вашей жизни.
— Все немного сложнее.
На этих словах Хашвальт внутренне подобрался. В чем же там сложность? Оказывается, соглашения остались в том портфеле вместе с деньгами для посредника. Хашвальт, не подумав, спросил, почему так получилось, и тут же прикусил язык. Судя по тому, как помрачнел Яхве, с ним что-то случилось. Скорее всего, сердечный приступ или потеря сознания. И ведь, сколько не спрашивай, не расскажет. Будет молчать и хмуриться, как грозовая туча.
— В любом случае, надо уезжать. Договор потом привезет кто-нибудь другой.
Яхве покачал головой. Нет, он не станет рисковать. К тому же Урахара тоже осторожничал и сказал, что отдаст документы только лично в руки. Сейчас он в городе, но скоро уезжает в Полинезию, и им нужно встретиться в ближайшие два дня.
— Он звонил вчера, пока ты был в отключке. Предложил, что оставит договор в одном укромном месте, а я приду и заберу его.
— Неужели в камере хранения на вокзале? – съязвил Хашвальт. Он никогда не видел Урахару, но тот нравился ему все меньше и меньше.
— Хашвальт, ну что за примитивизм. Он пообещал оставить бумаги в номере отеля «Филадельфия». Цан Ду проверил это место, та еще дыра.
— Но вы же не пойдете?
— Почему?
Хашвальт поднял взгляд к потолку. Если Яхве что-то решил, ему было бесполезно доказывать даже очевидные истины. Сам же говорит, что сомнительное место, и сам же лезет в петлю.
— У тебя сейчас такой вид, будто ты молишься.
— Так и есть, прошу небесные силы отговорить вас от глупостей.
— Следи за языком, — Яхве прищурился и подался вперед. В его голосе послышались опасные нотки.
— Простите, но на вас сейчас объявлена охота. Вас могут узнать и убить. Схожу я.
— Пойми, это бордель. Что ты там будешь делать один?
Яхве протянул руку к тумбочке, взял две тонкие папки и протянул их Хашвальту.
— Если ты когда-нибудь мечтал о голливудской славе, то сейчас твоя мечта осуществится. Господин Урахара большой затейник и придумал, как помочь нам и с договором, и с незаметным отъездом из страны.
Открыв первую из папок, Хашвальт увидел фотографию немолодого человека со светлыми волосами и серыми, прозрачными, как вода, глазами. «Теодор Венцель, пятьдесят четыре года, преподаватель» прочитал он на следующей странице. Еще в этой папке находились паспорт и водительские права. Так нужно будет переодеться и под чужой личиной проникнуть в отель, а потом и улететь по подложному паспорту на родину. Мысль, может, и интересная, но как Яхве хочет провернуть это в одиночку? Открыв вторую папку, Хашвальт увидел миловидную девушку с длинными светлыми волосами.
— А про меня вы забыли?
Яхве улыбнулся, словно ожидал такой реакции. Морщинки вокруг глаз стали заметней, и это придавало его лицу почти добродушное выражение.
— Венцель помимо того, что отъявленная сволочь, еще и приличный бабник. Его дорогой друг снимает ему номер, он приходит и отдыхает. Взгляни на нее внимательно, а потом глянь в зеркало.
Хашвальт отложил папки и скрестил руки. Главное не грубить, напомнил он себе.
— Нет.
— Да, я забыл спросить твое мнение.
— Да поймите же, это опасно! Вы серьезно думаете, что я сойду за девушку, и никто ничего не заподозрит?
— Есть два пути: либо ты походишь на девушку, и мы тихо уезжаем, либо мы героически боремся с местным криминалитетом и остаемся здесь навечно. Кстати, она профессионально занималась плаванием, у нее плечи шире, чем у тебя.
— Я не про то, а вообще.
— «Вообще» я уже все решил. Это самый безопасный путь выбраться отсюда.
Хашвальт закрыл глаза. Доказывать что-то было бесполезно. Какие бы бредовые и самоубийственные идеи не возникали в голове Яхве, Хашвальт всегда был и будет рядом. Теперь вот придется нацепить юбку и лифчик. Какое счастье. Он пожал плечами.
— Хорошо.
— Вот и славно, — Яхве, кажется, обрадовался и, достав из кармана телефон, принялся искать номер. — Сейчас позвоню Цан Ду. В четыре нам надо быть на месте, а в семь успеть в аэропорт. Времени в обрез.
Хашвальт еще раз открыл фотографию девушки и стал ее придирчиво изучать. Симпатичная: вздернутый носик, голубые глаза и пухлые розовые губы — только вот они совсем не похожи. Оставалось лишь уповать на изменчивую удачу.
***
Цан Ду привез их в какое-то странное заведение, которое располагалось в подвале старенького магазина. Урахара написал, что здесь им помогут изменить внешность и «это будет лучше, чем пластическая хирургия». Обстановка внутри напоминала то ли парикмахерскую, то ли салон красоты, то ли баню. В узких коридорах сновали маленькие японки в цветастых кимоно. Они с удивлением смотрели на Хашвальта и улыбались.
— Что это они? — полюбопытствовал Хашвальт у Цан Ду.
— Вы им очень нравитесь, — буркнул Цан Ду. Он отодвинул дверь, выполненную в японском стиле, и махнул рукой, приглашая войти. — Желаю удачи.
В небольшой комнате на полу сидели две немолодые женщины в серых кимоно с яркими поясами. Они поднялись и поклонились. Яхве и Хашвальт переглянулись и ответили им тем же.
Это были хозяйки этого заведения, сестры Судзуки, Акеми и Мидори. Они заверили, что клиентам не о чем беспокоится, они, дескать, очень хорошо умеют менять внешность. Хашвальтом занялась госпожа Акеми. Она попросила его следовать за собой и повела вглубь здания.
Дальше начался ад. Бочка с такой горячей водой, что впору было почувствовать себя крабом в кастрюле. Болезненная депиляция воском, похожая на средневековые пытки. Скучный процесс маникюра, хорошо, что ногти обрезали коротко и покрасили почти бесцветным лаком. Повезло лишь с прической: укладка заняла не так много времени. В конце Хашвальт был выжат как лимон.
Госпожа Акеми наблюдала за ним с легкой улыбкой. Гримом она занялась сама, выпроводив всех остальных из комнаты. Она внимательно рассмотрела фотографию девушки и склонилась над большим ящиком со всякой косметикой.
— Мы сейчас чуть-чуть изменим вас с помощью грима.
Хашвальт сидел, не шелохнувшись, пока она наносила крем и пудру разных оттенков. Кожу непривычно стягивало, и казалось, что лицо покрывает маска. Однако, когда он взглянул в зеркало, то остался доволен. Черты лица стали как будто тоньше, выделились скулы, а нос стал казаться более вздернутым. Все выглядело удивительно естественным.
Он одобрительно кивнул, и госпожа Акеми улыбнулась.
— Я думаю, что нет смысла скрывать ваши удивительные ресницы тушью, — на этих словах Хашвальт поежился. Если это был комплимент, то очень сомнительный. — Мы нанесем только немного геля, чтобы выделить их.
После она накрасила ему губы, так что они стали казаться ярче и больше. Нанося косметику, она давала Хашвальту советы по тому, как ее можно будет подновить, если что-то сотрется. Голова шла кругом, тюбик с гелем для ресниц и блеск для губ выглядели для него почти одинаково.
— А теперь мы будем одеваться, — радостно объявила госпожа Акеми.
Хашвальт внутренне содрогнулся. Кошмар, похоже, только начинался. Он поинтересовался, нельзя ли что-нибудь брючное, ведь девушки носят такое.
— Молодым девушкам идут короткие юбки. Вы же не хотите быть узнанным? Не волнуйтесь, мы подберем что-нибудь сдержанное.
Хашвальт не волновался. Он безропотно перенес ужасы двухчасовой примерки. Самое сложное было правильно надеть белье. Пару чулок он умудрился порвать, плотные трусы с кокетливыми кружевными вставками изрядно жали, а бюстгальтер оказался вообще какой-то адовой конструкцией. Из верхней одежды они выбрали водолазку, юбку, широкий пояс и короткую куртку. Все было черного цвета. За сапожки без каблука он был очень благодарен Акеми-сан, потому что в других, более женственных вариантах, чувствовал себя как клоун на ходулях.
Глянув в зеркало, Хашвальт подумал, что могло быть гораздо хуже. А так, если не брать в расчет юбку, почти мужской вид.
— Вы очень красивая, — улыбнулась Акеми-сан.
Хашвальт усмехнулся.
— Хотел было вас поправить, да вовремя вспомнил.
— Все будет хорошо, главное, контролировать себя и говорить все обдуманно. Идемте к вашему другу.
«Друг» выглядел замечательно. Было ощущение, что он помолодел лет на десять. Наверное, это из-за грима и светлого парика, решил Хашвальт. А еще, Яхве был гладко выбрит. Хашвальт знал, как трепетно он относился к своим усам: у него даже были отдельные ножнички и расческа, чтобы ухаживать за ними. Наверное, он был сейчас в тихом бешенстве. Но зато преображение сделало его почти неузнаваемым.
— Отлично выглядите, господин Венцель.
Тот посмотрел исподлобья.
— Ты тоже, — Яхве неловко потрогал парик и поморщился. Ему, похоже, было более неудобно в его новом образе, чем Хашвальту. — Юбка тебе идет, будешь все время теперь так ходить.
***
Они приехали к отелю с небольшим опозданием. Хашвальт обратил внимание на автомобиль с тонированными стеклами, припаркованный недалеко. Неприятно было ощущать себя под колпаком, пусть даже тех, кто хотел тебе помочь.
Отель представлял собой европейское здание с внутренней отделкой в стиле барокко. Хашвальт пошел вперед, осматриваясь. Ничего подозрительного в холле не было. Зато интерьер бросался в глаза и раздражал своей вычурностью.
Яхве догнал его уже возле стойки администрации. Портье поднял на них скучающий взгляд, но быстро вскочил и улыбнулся. Хашвальт запоздало сообразил, что улыбка адресована ему, и внутри немедленно поднялось желание смять круглое лицо ударом кулака.
— Добрый вечер, — портье смотрел на него собачьими глазами, принципиально игнорируя Яхве. — Что госпоже угодно?
— Мой друг, — Яхве вклинился в разговор, обнимая Хашвальта за талию, — забронировал нам со спутницей номер. Поторопитесь, у нас мало времени.
— Назовите ваше имя.
— Теодор Венцель.
Портье склонился над компьютером, а Яхве сильно сжал локоть Хашвальта.
— Веди себя, как женщина, — шепнул он ему на ухо. — А то у тебя такое выражение лица, будто ты хочешь оторвать кому-нибудь голову.
Портье между тем нашел нужную информацию и протянул магнитную карту-ключ.
— Да все в порядке, господин Венцель. Номер триста восемь, четвертый этаж. Будьте добры, распишитесь здесь.
Хашвальт забрал ключ и, резко развернувшись, пошел к лифту. Он услышал, как портье спросил Яхве «Почем берет?», и ускорил шаг. Еще немного и он не сдержится, впечатает кулак в луноподобное лицо этого придурка.
В лифте он не удержался и тихо спросил Яхве.
— И что вы ему ответили?
— Сосредоточься на деле, — Яхве усмехнулся. — И если еще раз обратишься ко мне на вы — получишь.
Хашвальт почувствовал, как у него горят щеки. Хорошо, что этого не было не видно под слоем косметики. Ему изначально не нравилась вся идея с переодеванием, и странности в поведении Яхве все только усугубляли.
Когда Хашвальт открывал дверь, то чуть не выронил карту от волнения. Чтобы успокоиться, он шумно и глубоко вздохнул, в то время как пикнул электронный зуммер замка.
Внутри было прохладно и навязчиво пахло освежителем воздуха с цветочным ароматом. Комната была обставлена довольно пошло. Огромная картина в золоченой раме, висевшая напротив входа, плохо гармонировала с обоями кремового цвета. На ней был нарисован сатир с козьей бородой и огромным членом. Вокруг него вились три упитанные нимфы. Мысленно поплевавшись от этой безвкусной стилизации на работы итальянских мастеров, Хашвальт отвел глаза в сторону. Все остальное было не лучше картины. Кровать потрясала воображение - размером с небольшое футбольное поле, со спинкой с витиеватыми узорами.
Хашвальт замер около входной двери перед зеркалом, делая вид, что поправляет прическу, а сам скосил глаза: в углу на потолке находился датчик противопожарной безопасности. Удобное место для расположения камеры, как раз отличный обзор на всю комнату и особенно на кровать. Впору было почувствовать себя любовниками в порнофильме.
Тем временем Яхве подошел к бару, взял наугад бутылку и, откупорив пробку, понюхал. Одобрительно цокнув языком, плеснул немного в два стакана. Хашвальта прошиб холодный пот: после инфаркта Яхве категорически нельзя было спиртное. Он шагнул вперед.
— Подождите, вам…
— Дорогая, я просил обращаться ко мне по-простому, — Яхве сделал вид, что пьет, и, незаметно подмигнув, протянул ему стакан. — Пей.
Хашвальт поморщился и глотнул совсем чуть-чуть — текила обожгла горло. Он отставил стакан, подошел к Яхве и неловко поцеловал в скулу. Камера за спиной занимала все его мысли: как сыграть так, чтобы поверили? И потом, сейчас он невольно концентрировался на фальшивой внешности Яхве. Светлые волосы, голубые глаза и гладковыбритое лицо сбивали его с толку.
Яхве наклонился к нему, больно прикусил мочку уха и прошептал:
— Что ты как неживой?
Когда он запустил руки под юбку и сильно стиснул ягодицы, Хашвальта будто током прошило. Он закрыл глаза, потянулся вперед и потерся щекой о скулу Яхве. Да, внешность была другой, но кроме нее оставались запах, прикосновения и голос. Спасительная иллюзия чужеродности рассыпалась в прах. Он прижался теснее и провел ладонями снизу-вверх по широкой спине Яхве, проминая пальцами жесткие мышцы. Жаль, что надо было оставаться трезвым. Сейчас дико хотелось напиться. Как-то совсем некстати вспомнился сон, точнее последняя его часть, где он самозабвенно отсасывал Яхве.
— Что такое? Тебе не нравится, дорогая? — Яхве запустил руку Хашвальту в волосы, и в его тоне послышалось веселые нотки. Его, видимо, эта ситуация забавляла.
Хашвальт немного запрокинул голову — ему нравилось, когда ерошили и гладили волосы. В груди стало тепло, словно там раздули маленький тлеющий уголек. Он непроизвольно хмыкнул и мотнул головой, когда Яхве прикусил ему шею через водолазку.
— Щекотно.
Подумалось, что Яхве выругает его, но он лишь широко ухмыльнулся и подтолкнул в сторону кровати.
— Иди туда.
Хашвальт повиновался, на ходу снимая куртку и расстегивая сапоги. Раздеваться не стал, и как был, залез в кровать.
Стоя на четвереньках, пошарил под одеялом, но договора не нашел. Хашвальта прошиб холодный пот. Где еще можно было спрятать бумаги здесь? И что если Урахара надул их?
Но в следующую секунду он нащупал тонкую папку под одной из подушек. Теперь дело за малым, спрятать бумаги под одежду, изобразить бурную деятельность под одеялом, а дальше аэропорт и домой. Хашвальт расстегнул мудреную застежку на поясе, вытащил водолазку, но только взялся за папку, как его ткнули носом в подушку.
— Какого хрена вы творите? — прошипел он, безуспешно пытаясь вывернуться из-под тяжелой руки. — Я помну договор.
— Если уж притворяться, то до конца, — Яхве сильнее сжал его загривок и провел пальцами по губам, принуждая открыть рот. — Помнешь — ответишь. И, кстати, ты опять выкаешь.
Спорить с очередной причудой было бесполезно. Пальцы, гладящие язык, трогающие щеки и небо, совсем этому не способствовали. От них во рту было солоно, и приходилось коротко дышать через нос, борясь с тошнотой.
— Ты очень странно себя вел под кайфом.
От тихого голоса сердце ухнуло куда-то в живот и остановилось. Яркие образы из последнего сна вновь запестрели перед глазами. Яхве убрал пальцы, и Хашвальт рефлекторно сглотнул: что же странного он тогда сделал?
— Ничего не вспоминается? — Яхве погладил его поясницу и, задрав юбку, провел влажным пальцем по ложбинке между ягодиц. Потом подцепил пальцем трусы и потянул наверх. — Не вздумай орать.
Хашвальт закусил подушку, чтобы не застонать, и сжал кулаки. Было не больно, но очень унизительно. Белье давило на все чувствительные места, вызывая вполне закономерную тяжесть в паху.
Переместив руку ниже, Яхве неторопливо погладил вставший член и чувствительно ущипнул за мошонку. Хашвальт дернулся и инстинктивно свел ноги, за что тут же получил сильный шлепок.
— Не зажимайся.
Громко выдохнув, Хашвальт широко раздвинул ноги и попытался расслабиться, но не смог. У него сильно болела шея от захвата, и все мышцы в теле будто задеревенели.
— Пустите.
Язве медленно сжал его яйца, оттягивая вниз, а потом отпустил. От того, как они поджались, у Хашвальта немедленно заломило зубы.
— Будешь лежать смирно?
— Да.
Когда убрали руку с загривка, кажется, даже стало легче дышать. Хашвальт замер на некоторое время и только потом осознал, что Яхве больше не трогает его. Он просто лежал рядом, подперев голову, и улыбался.
Хашвальт вытащил из-под себя папку с документами и улегся на бок, стараясь не выкатиться из-под одеяла и в то же время лечь подальше от Яхве. Хорошо, что хоть бумаги не помялись. Он постарался придать своему голосу укоризненный тон.
— Что веселого?
— Ты не возмутился и не сопротивлялся. Почему?
— А это бы помогло?
— Нет, но зато спасло бы тебя от дальнейшего. Иди сюда.
***
Яхве лег на спину. Пальцы так дрожали от возбуждения, что не сразу удалось взяться за застежку на брюках. Хашвальт прижался к нему, осторожно погладил пах сквозь ткань, а потом, вцепившись в пояс, стянул одежду и белье до колен. Улегся сверху, перекинув ногу через бедра Яхве, и прижался всем телом.
Шелковистая ткань юбки непривычно щекотала кожу бедер, а от длинных волос, упавших на лицо, хотелось чихать. Яхве потерся носом о гладкую щеку Хашвальта. От него сладко пахло ванилью, прямо как в кондитерской. Сейчас это уже не раздражало.
Подтянув одеяло, Яхве обернул его вокруг пояса Хашвальта, а затем положил руки ему на бедра. Пальцы прошлись по нейлоновой гладкости чулок, по колючему кружеву и нащупали тонкие подвязки, врезающиеся в горячую кожу.
Яхве сильно надавил ему между ягодиц и подцепил туго натянутую узкую полоску трусов. Но Хашвальт резко выпрямился, уходя от неприятного прикосновения, поерзал и сжался. От жаркой тесноты, прошедшейся по возбужденному члену, у Яхве закружилась голова.
Понимая, что долго не продержится, он погладил возбужденный член Хашвальта, затянутый в кружевной гипюр. Ткань была мокрой от выделившейся смазки, и пальцы легко скользили по ней, обводя контуры головки и выпуклые вены. Хашвальт застонал, сгорбился, кусая себя за ладонь. Яхве схватил его за волосы, привлекая к себе и попутно сильно сжимая член через белье.
Все тело будто прошило электрическим током, а сердце в груди замерло на один краткий миг и дальше вновь пустилось бешеным галопом. Звуки, свет, запахи — все это погасло и стало совершенно ненужным, осталось лишь чужое тепло и дыхание. А потом все вернулось, обрушилось мощным каскадом на замершее сознание.
Яхве, молча, рассматривал нависшего над ним Хашвальта и машинально поглаживал его обмякший член.
— Вы не притворялись, — с трудом выдавил Хашвальт и, перекатившись на бок, натянул на них обоих одеяло. Он выглядел измученным и дышал так, будто пробежал марафон. Вытащив откуда-то из-под себя смятую тонкую папку, он выругался, а потом извинился.
Яхве смотрел туда, где мигал датчик противопожарной безопасности. Ему даже было интересно, как это все выглядело со стороны.
— Хорошо, что ты рядом, — прошептал Яхве, вытираясь простыней и застегивая брюки. — Всегда укажешь на очевидное.
На настенных часах было шесть часов вечера. Надо было поторапливаться.
***
Всю дорогу до аэропорта Хашвальт был странно молчалив. Только лишь сунул Яхве в руки папку и сотовый и попросил внимательно посмотреть бумаги.
В аэропорт они приехали заранее, регистрацию прошли без происшествий. Нежданное приключение подходило к концу. Уже в транзитной зоне Яхве смотрел в окно на тихо угасающий кусок неба и думал, что как только они окажутся дома, он начнет полномасштабную войну. Задействует все: средства массовой информации, биржу и преступные группировки. Виновные в случившемся должны понести заслуженное наказание.
Он высказал последнюю мысль вслух и посмотрел на Хашвальта. Тот кивнул, рассеяно стирая влажной салфеткой пятно на юбке. Они выезжали в спешке и даже не успели толком привести себя в порядок. Яхве подумал, надо было бы сказать ему что-то ободряющее, но вот в голову ничего не приходило. Он обнял Хашвальта за плечи.
Иногда доверительное молчание лучше любых слов.
@темы: WTF, Bleach