17.02.2014 в 21:40
Пишет WTF Xanxus 2014:WTF Xanxus 2014. Текстовая выкладка R – NC-21. Миди
Название: Уикенд для победителей
Автор: WTF Xanxus 2014
Бета: WTF Xanxus 2014
Размер: миди, 4590 слов
Пейринг/Персонажи: Занзас/Сквало/Цуна
Категория: слэш
Жанр: PWP/романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Саваде давно не пятнадцать, но пить он все равно не умеет
Предупреждение: мат, вишневое ER
Скачать: doc
Для голосования: #. WTF Xanxus 2014 - работа "Уикенд для победителей"
В сексе с Занзасом Сквало любил все, но особенно — короткие мгновения перед оргазмом, когда тот полностью терял контроль. У Сквало срывало крышу гораздо раньше: когда насаживался ртом на член до упора, а Занзас грубо растягивал, впихивая внутрь горячие пальцы, мял яйца, доводя до бешенства, прежде чем вставить, или когда сам молча разводил ноги, подставляясь. Но это он, он вообще заводился быстро. А Занзаса накрывало перед оргазмом. Лицо менялось до неузнаваемости, он скалился, рычал и болтал такое, от чего можно было легко кончить раза три подряд, уже без члена, без рук, от одного хриплого шепота в ухо.
Сквало выгнуло дугой, вбило последний раз в жесткий кулак.
— Чертов мусор! Чтоб тебя! Мой, — выдохнул Занзас и глухо застонал. Сквало елозил задницей по кожаной обивке, выл, ритмично сжимаясь вокруг еще твердого члена, и кончал, задыхаясь от жары и кайфа.
Занзас куснул в плечо и сполз, устраиваясь боком на краю дивана.
Сквало кое-как отдышался. Штаны так и болтались на щиколотках. Рубашка задралась до шеи, а в голую лодыжку упирался сапог Занзаса. Пора было перебираться в спальню. Он вытер ладонью лоб, проморгался и уставился в дверной проем.
— Босс, — спросил почему-то шепотом, — ты это тоже видишь?
«Это» стояло у двери, обеими руками вцепившись в косяк, и выглядело так, что назвать его Савадой, Десятым Вонголой или даже мусором попросту не поворачивался язык.
Во-первых, оно было в любимом официальном костюме Савады, который тот надевал, как сам говорил, «на удачу». Но сейчас этот костюм мог бы принести удачу разве что в конкурсе на самого стильно прикинутого бомжа. Пиджак застегнут на две пуговицы вкось, левый рукав наполовину оторван, колени на брюках продраны и в темных пятнах. Галстук скручен жгутом и засунут в карман рубашки, предположительно белой, но сейчас заляпанной кровью, кофе и еще чем-то неопределимым.
Во-вторых, Сквало искренне восхитился чуваком, наградившим Десятого Вонголу таким роскошным фингалом. Левый глаз заплыл в щелку, кожа на скуле содрана — похоже, кто-то из своих руку приложил. С колечком.
В-третьих, а может, именно это следовало бы назвать первым, Савада был пьян. В дрова, в хлам. Как он в таком состоянии сюда добрался, было отдельным вопросом. Как и то, какой идиот из охраны его пропустил. Формально, конечно, не имели права останавливать, но…
— Занзас, — сказал Савада, прервав мысли Сквало на несомненно удачном для сегодняшней смены охранников моменте. — Ты… Здравствуй, в общем. И ты, Сквало.
— Заебись. — Занзас медленно сел и застегнул штаны. Сквало кивнул. Саваду они не видели с тех пор, как придурок вылез из Белой машины. И Сквало точно знал, что при встрече с Занзасом простым мордобоем тот бы не отделался — босс зверел при одном его упоминании. Но после оргазма Занзас добрел. Так что Савада явился очень вовремя — как жопой чуял, когда предъявить свою расписную рожу.
— Чего надо?
— Босс, ты думаешь, он понимает, где находится, и помнит, нахрен приволокся? Он же не пьет. Полбокала шампанского и все, баста!
Занзас помолчал, мрачно и пристально глядя на Саваду исподлобья. Будто череп ему вскрывал. А тот все еще цеплялся за косяк, навалился на него боком и таращился одним глазом.
— Все он понимает. Ну! Давай говори, зачем явился, и вали, пока я не встал и не поджарил тебя к ебеням.
— П-п-нимаю, — уверенно подтвердил Савада. — Занзас. Спасибо, вот. Я знал.
Отцепился от косяка и вошел в комнату. На удивление не споткнулся о ковер, не растянулся на первом же шаге. Невероятным зигзагом, шатаясь, преодолел расстояние до дивана и протянул Занзасу руку:
— Я тебя… уважаю, в-вот. И… благодарен, да. И… Сквало, тебя тоже. Да.
— Спасибо, блядь. Всю жизнь мечтал о твоем уважении, — Сквало выгнулся, кое-как натягивая штаны. Валяться голым и по уши в сперме перед Савадой, который с пьяной, побитой, но торжественной рожей раздавал тут благодарности, было тем еще идиотизмом.
Занзас проигнорировал руку и дернул Саваду за лацканы перекошенного пиджака так, что тот чуть не навернулся башкой вперед.
— Чучело! Ты что, в таком виде по городу мотался? Машина где?
— Во дворе, — ответил на последний вопрос Савада. Задумался, уточнил: — Кажется, я тебе немного ворота снес. Извини. Ремонт за счет Вонголы, разуме…
— Заткнись! — оборвал Занзас. Шрамы на правой скуле стремительно темнели. Сквало вздохнул.
— Босс, если ты его сейчас убьешь, можно будет посадить труп в машину и спустить с ближайшего откоса. Никто ничего не докажет. Не знаю, почему он по пути сюда не разбился.
— Потому что везучий кретин. — Занзас разглядывал Саваду, брезгливо морщась. — Где нажрался, идиот? Кто тебя таким видел?
Сквало заржал:
— Босс, ты решил устранить свидетелей его позора? Во имя светлого имени Вонголы?
— Н-н-кто н-не видел, — хлопнул глазами, то есть единственным уцелевшим глазом, Савада. — Я без водителя. И н-н-куда н-заезжал. Сразу к вам. В-вот.
— Притащи кофе, мусор, — бросил через плечо Занзас. Сквало торопливо застегнул рубашку. Когда он выходил, Занзас, матерясь, срывал с Савады пиджак.
Вопрос, куда смотрели придурки Савады, Сквало оставил на потом. Пока ждал кофе, даже думал, не позвонить ли Гокудере, но решил — нехрен. Сам за боссом недоглядел, сам пусть и ищет.
Когда он вернулся, на ковре между столом и диваном валялись окончательно изорванные пиджак и брюки и местами подпаленная рубашка. Из-за распахнутой настежь двери туалета слышались шум хлещущей на полном напоре воды и неторопливая ругань. Сквало поставил кофе на стол и пошел полюбоваться картиной.
Занзас держал голого Саваду за патлы и макал башкой в раковину. Тот, что удивительно, не делал попыток вырваться, только отфыркивался, когда Занзас выдергивал его из воды, разрешая вдохнуть воздуха. По плечам и худой спине лились струйки, возле босых ног собирались лужицы. По-хорошему, конечно, надо было оттащить Саваду в душ, но не волочить же его такого красивого через два этажа до личных комнат.
— Кофе, — сообщил Сквало. — Помочь, босс?
— Чем?
— Могу притащить ведро. Выльем ему на башку.
Занзас обернулся, оскалился в одобрительной усмешке:
— Давай.
Ведро Сквало выгреб из подсобки для уборщицы в конце коридора. Хорошее ведро, оцинкованное, на десять литров. Немного грязное, но уж точно чище Савады. Сполоснул, наполнил тут же, чтобы не тесниться там.
Когда вернулся, Савада стоял, цепляясь за края раковины, и тяжело дышал. Похоже, его только что выворачивало, но блевать было нечем.
— Босс, отойди. А ты развернись, алкоголик недоделанный.
Савада послушно развернулся. С волос текла вода, фингал переливался всеми оттенками багрового на побелевшей от ледяной воды коже. На руках и по левой стороне груди тоже обнаружились синяки — то ли подрался там со своими, то ли по пути обо что-то треснулся. Красавец.
Сквало размахнулся и выплеснул воду снизу вверх, так что Саваде ударило в грудь, брызнуло на лицо, потекло по животу и ногам. Тот закрыл глаза и шумно выдохнул.
Занзас смотрел на него задумчиво, с интересом, будто оценивал товар. Сквало тоже на всякий случай пригляделся и не обнаружил ничего нового. Савада как Савада. Только теперь еще побитый и трясется весь. Тощий, по-прежнему мелкий, хрен догадаешься, как и где в нем может такая силища умещаться. Сквало хмыкнул. Занзас шагнул к Саваде с полотенцем. Замотал, спеленав вместе с руками. Спросил со странной хрипотцой в голосе:
— Очухался, дебил?
Савада молча кивнул.
— Кофе стынет, — напомнил Сквало, подтолкнул Саваду к двери и, когда тот, все еще слегка пошатываясь, вышел, взглянул на Занзаса. — Босс, ты что задумал?
— Пошли, мусор. Надеюсь, там три кружки, а не одна.
— Издеваешься?
Занзас только ухмыльнулся.
Кружки, конечно, было три. Сквало и сам хотел кофе, горячего, горького, с перцем.
Савада сидел за столом и нервно комкал салфетку. Мокрые волосы стояли дыбом, сбитые колени торчали из-под края полотенца, видок — оборжешься, но ржать почему-то не хотелось. Занзас налил себе из кофейника и вальяжно расселся на диване. Сквало с грохотом придвинул стул и сел напротив Савады. Тот явно не знал, что сказать, и Сквало начал первым:
— Кто тебя так приложил?
Савада как будто даже удивился вопросу.
— Рехей, конечно.
И правда, кому бы еще. Профессиональный удар.
— А остальное? — Занзас неторопливо потягивал кофе, даже глаза прикрыл от удовольствия, но Сквало не заблуждался: он видел все, что нужно, и наблюдал внимательно. Даже слишком. Вдоль хребта поползли мурашки, и Сквало мотнул головой. Показалось, или в комнате правда становилось жарче?
Савада как-то жалко дернул плечами.
— Остальное, когда у меня из карманов перчатки вынимали. Когда я, — он запнулся, усмехнулся неловко, — проветриться захотел. — Бросил салфетку, потянулся к кофейнику. Руки у него не то чтобы тряслись, но дрожали.
— Сиди, — Сквало налил ему кофе, придвинул кружку. — Проветриться, значит. Полетать. Карлсон.
— Пол-Палермо бы сжег. Или снес башкой первый же столб и ебнулся вниз, — кивнул Занзас. — Ладно. Отобрали перчатки, избили, как недоделка, по морде дали. В некотором смысле я их даже понимаю. Тоже бы не отказался врезать. Но вот как они тебя вдрызг налакавшегося на машине отпустили? Сбежал, что ли?
Савада вцепился обеими руками в кружку, уставился, будто в черной кофейной глубине прятался ответ. Сказал глухо:
— Да не знал никто. Поговорили мы… Я тогда еще не настолько был… Шампанского немного, как все. Поговорили. О морали и этике. Лучше бы еще раз по морде дали, каждый по очереди, честное слово. Я бы и не спорил. Может, мне бы даже легче стало. Когда знаешь, что прав, потому что другого выхода не было, а с этим выходом — подлец… Хреново, в общем. — Он поставил кружку, так и не отпив. — Водителя я отпустил, бутылку с собой взял. А потом подумал, что должен вам спасибо сказать. За мелких, за помощь. Вообще… за все.
— Давай. Говори еще раз! — потребовал Сквало. — Не за мелких, а за то, что не прибили сразу, хотя и стоило бы.
— Не просто не прибили. Еще и раздели, помыли, в чувство привели. Кофе почти что в постель подали. Полный сервис и полная конфиденциальность. Нет, мусор, одним спасибо он теперь не отделается. Скажи, кстати, этим, на воротах, чтоб забыли нахер все, что ночью видели. И остальные тоже, он, небось, пока сюда дополз, пол-Варии перебудил, все насладились зрелищем.
Сквало кивнул.
— Спасибо, — с едва уловимой иронией сказал Савада и наконец-то сделал первый глоток своего кофе. — Прибить стоило бы, согласен. Думаю, если я просто скажу «простите за неуместное вторжение», этого будет слишком мало.
— Точно, — согласился Занзас. — Будешь должен. Такое отличное начало ночи порушил, кретин.
— Савада, — неожиданно для себя сказал Сквало. — Завязывал бы ты со всей этой этической херней. И мозги своим вправил. Ты босс, мать твою, ты принимаешь решения. Если кто-то с ними не согласен, нахуй сразу. Что за бред?
— Какой он босс? — Занзас поднялся, поставил на стол пустую кружку и, сунув руки в карманы, прошелся по комнате. — Ты что, не видишь? Он знает, что прав, но сам себя прибить готов за то, что пришлось сделать. Пацанов из прошлого подставить, хранителям наврать, рискнуть всем и всеми разом. Не прогнулся под свою дебильную совесть, и на том спасибо, — он покачался на носках и замер, отвернувшись к окну. — Тебе не за что меня благодарить, Савада. Ты же знал, что я не брошу Вонголу.
— Знал, — согласился тот. — И что прав, знаю. И мои все знают. Ничего, они высказались, теперь успокоятся. Завтра все будет нормально. Или послезавтра. — Усмехнулся невесело: — Или почти нормально, но с этим ничего не сделаешь. Пойми, Сквало, я босс, но они мои друзья. Я не могу просто наплевать на них. — Помолчал, сделал еще глоток, добавил с неожиданной горечью: — Даже когда им кажется, что именно это я и сделал.
Сквало закатил глаза и даже сумел сдержаться и не заорать — убеждать Саваду, что несет хрень, не хотелось. У него своих убеждальщиков полный дом. Пусть строит их как хочет или сам строится. Сквало вообще должно быть похуй на его проблемы, пока дело не касается Варии.
— А я могу, — ответил вместо него Занзас. — И на тебя в том числе. Поэтому засунь поглубже свои благодарности и свое уважение. Допивай и вали спать. До утра из комнаты не высовывайся. Потом Луссурия рожу тебе починит. Хотя жаль такую красоту сводить. Отлично смотришься. Сразу видно, как твои друзья тебя любят.
Савада молча кивнул. Допил залпом остывший кофе, обернулся к дивану и спросил, слегка приподняв брови:
— Куда валить, сюда?
Занзас вслед за ним оглядел диван, заржал и вдруг предложил:
— Пошли с нами. Если не ссышь.
— Занзас, — Савада встал, придержав полотенце, — я надеюсь, это не было попыткой взять на испуг. Мне давно не пятнадцать.
А Сквало снова захотелось спросить, какого хера босс затевает. Но если не ответил в первый раз, когда Савада и внимания бы не обратил — не ответит и теперь, когда тот вполне пришел в себя. Сквало покачал головой: пусть Савада как был идиотом, так во многом и остался, но ему и в самом деле давно не пятнадцать. Залюбуешься, с каким невозмутимым видом шлепает босиком по коридорам — избитый, помятый, еще не совсем протрезвевший, всей одежды — полотенце, а в перспективе — ночь в спальне Занзаса. А ведь мог бы попросить гостевую комнату, одежду, машину с водителем. Или хотя бы вызвать кого-нибудь из своих, чтобы забрали.
Кровать Занзаса была, по мнению Сквало, достойна большего, чем длинный взгляд справа налево и небрежное: «Поместимся». Савада завалился поперек, даже не скинув мокрого полотенца. Хотя полотенце с него тут же содрал Занзас. Но Савада и не дернулся — спал уже.
— Пьянь, — Сквало оглядел свесившиеся с кровати ноги, крепкую поджарую задницу, худую спину, пересеченную тонким белым шрамом — когда успел так нехорошо подставиться, кому? «Уже не пятнадцать»… Совсем не мальчишеское тело. Вполне, пожалуй, привлекательное. Сквало вдруг подумал о том, что Савада идеально скрывал свою личную жизнь — если она вообще у этого придурка была. С тех пор, как переехал в Италию, совсем еще сопливым щенком, ни разу не подпустил к себе никого ближе дистанции, установленной приличиями. Даже своих же японских девок.
Савада дышал тихо, почти неслышно.
Подошел Занзас, сгреб по-хозяйски сзади, потерся о шею щекой. Сказал, обжигая кожу горячим дыханием:
— Заебись вечерок.
Запустил ладони под рубашку, и Сквало выгнулся навстречу небрежной ласке, снова заводясь, будто сегодня еще и не было ничего. Спать не хотелось, а идея трахнуться рядом со спящим Савадой показалась вдруг не просто забавной, а даже горячей.
— Нравится? — спросил Занзас, расстегивая пуговицу на штанах и просовывая ладонь внутрь. Сквало сразу понял, о чем он, дернул бедрами, потерся членом и вмиг поджавшимися яйцами.
— Ты этого добивался?
— Не совсем. Было бы лучше, если б он не отключился так быстро.
— Ты псих, знаешь? — Сквало обернулся, перехватывая губы. Занзас привычно намотал волосы на кулак, целовал настойчиво, глубоко, и неторопливо дрочил. Сквало прислушивался против воли. Они с Занзасом как и где только не трахались, но с Савадой за спиной все ощущалось иначе. Впервые позволил себе признаться, что замечал не раз, как у Занзаса подрагивают ноздри и расширяются зрачки, стоит Саваде появиться на горизонте. Ненависть? Да хрена с два. Сквало знал, как выглядит ненависть Занзаса, и как выглядит его желание — тоже. Труднее оказалось признаться в другом: его самого это не пугает, не злит, а заводит до трясучки. Стоило подумать, и поплыл сразу, аж колени подогнулись.
— Ты его хочешь.
— Хочу, — признал Занзас, крепче сжимая кулак на члене. — Хочу оттрахать его в рот, а потом засадить по самые яйца. Чтобы он весь обкончался подо мной. А ты смотрел и заводился, а потом… что потом, мусор?
— Блядь! — выдохнул Сквало, облизывая губы. Зажмурился, помотал головой. Но было слишком ярко. Савада извивался под Занзасом, широко раскидав ноги, захлебывался криком и воздухом, насаживался сам, подмахивал и смотрел, смотрел не отрываясь. На Сквало. — Блядь!
— Выеби меня, — хрипло сказал Занзас, будто видел то же самое кино.
Сквало вывернулся из его рук, завалил на кровать, оседлав бедра. Занзас вскинулся, помогая себя раздеть. Со своей одеждой Сквало заморачиваться не стал, торопясь, выдавил на ладонь смазку, растер, вставил сразу до упора и остановился, переводя дыхание. Гладил напрягшийся живот, привычно отслеживая кончиками пальцев знакомый узор бледных шрамов, покачивался слегка. Занзас дышал, приоткрыв рот, смотрел из-под ресниц, сжимал коленями.
— А потом, — сказал Сквало, — ты бы отсосал мне. Помнишь, как в Ницце?
— С виски? — Занзас ухмыльнулся. — Чтобы ты потом снова всю ночь орал, что у тебя член сгорел? Давно это было. Еби давай.
Но Сквало не нужно было понуканий, он уже двигался, быстро и размашисто, заводясь все больше от каждого толчка, склоняясь над Занзасом, вынимая член почти до конца и вгоняя обратно, и представлял, как на это смотрит Савада — тот оттраханный Савада из их с Занзасом общей фантазии. Смотрит, быстро облизываясь, будто мало ему, а Занзас подается навстречу Сквало, а сам ловит этот взгляд и ухмыляется довольно, сыто.
Сквало зажмурился, протянул руку, положил Саваде на задницу, толкнулся еще раз — и кончил.
— Жаль, что спит, да? — хрипло рассмеялся Занзас. Переплел пальцы с пальцами Сквало. Савада шевельнулся, не просыпаясь, и Занзас застонал, содрогаясь, выплескиваясь, повторяя: — Мусор, чертов мусор, какой же ты, блядь, горячий.
— Надеюсь, это ты мне, — Сквало прижался к нему, лизнул соленую от пота шею.
Занзас молча сгреб одной рукой, подмял под себя. Нашарил на тумбочке влажные салфетки, обтер и зашвырнул комок в угол.
— Все, мусор, спать.
Сквало успел подумать, что Саваду, наверное, стоило все-таки втащить на кровать, чтобы случайно не подбить ему среди ночи пяткой второй глаз. Хотя Луссурии похуй, сколько фингалов сводить. Фыркнул и вырубился.
Сквозь сон ощутил, как к боку прижалось теплое, завозилось, устраиваясь рядом. Лицо защекотали вздыбленные мягкие волосы — не Занзаса. Сквало пошарил рукой.
— Замерз, — сонно пробормотал Савада, прижался к нему, натянул сверху простыню и снова заснул. А Сквало проснулся окончательно, с мучительным стояком и острым желанием материться.
В комнате было почти светло. Пробормотал что-то и заворочался Занзас, а потом его рука тяжело опустилась Саваде на спину, тот вздохнул и лег на живот, словно подставляясь под эту тяжесть. И Сквало выругался уже вслух. Он знал, как это: сначала просто тепло. Потом спину начинает припекать, жар растекается по всему телу, к затылку, в ноги, охватывает тревожным и будоражащим ожиданием. С Занзасом даже в альпийских снегах никогда не было холодно, и если Савада хотел согреться, то он нашел персональную, блядь, печку.
— Твою ж ты ебаную мать! — Сквало сел, сжимая ноги. Солнце золотило спину Савады, охватывало смуглую руку Занзаса с темными разводами шрамов. И это было красиво. Как долбаный рассвет над Ниццей или закат посреди снежных вершин. А потом Сквало понял, что Занзас проснулся. Его пальцы двигались. Едва заметно, не то поглаживая, не то щекоча. Сквало сглотнул и перехватил насмешливый, опасно-жаркий взгляд.
— Савада, — тихо сказал Занзас. — Ты ведь нихуя не спишь.
— Уже нет, — расслабленно согласился тот. — А ты разве не этого хотел? И Сквало тоже, м-м?
— Неужели не спал вчера?
— Спал, — Савада перевернулся на спину и смотрел теперь Занзасу в лицо. — Но согласись, трудно не проснуться, когда с одной стороны тебя лапают, а с другой в тебя упираются очень, м-м-м, нехилым стояком.
— Логично, — усмехнулся Занзас. — Особенно с похмелья. И что ты сделаешь теперь? Еще можно сбежать.
На самом деле уже было нельзя. Сквало видел хищный блеск в глазах Занзаса. Видел зарождающееся в зрачках алое пламя. Он сейчас играл, как Бестер с каким-нибудь тушканчиком. Аккуратно трогал лапой, еще не выпуская когти. Его рука оказалась у Савады на шее. Большой палец скользнул по подбородку, задел губы и съехал вниз, замирая на кадыке, а Сквало жадно смотрел, впитывая каждое движение.
— Можно, — согласился Савада. — Но я останусь.
Он лежал неподвижно, принимая игру Занзаса и — Сквало видел это точно — нисколько не боясь. Будто и в самом деле мог уйти в любой момент. Он не похож на тушканчика, подумал вдруг Сквало, и эта мысль насмешила и возбудила одновременно. Сквало развернулся, закинул ногу Саваде на бедро и потерся напряженным членом. Тот неожиданно крепко сжал колено, простыня топорщилась в паху и почти ничего не скрывала.
— Хорошо, — сказал Занзас. — Тогда повеселимся. — Вздернул Саваду вверх, прижимая к спинке кровати, а в следующую секунду уже целовал, жестко оглаживая плечи, ощупывая, подстраиваясь под незнакомое тело в руках. А тот отзывался, нисколько не смущаясь, разрешая делать с собой все — хотя до этого «всего» было, пожалуй, еще далеко. Веселье только начиналось.
Сквало сел, придвинувшись ближе, потянул руку Савады к себе. Тот понял, обхватил член, начал дрочить, не глядя, все его внимание было поглощено Занзасом. Смотреть на этих двоих было жарко и весело, так возбуждающе, что Сквало кусал губы, чтобы не кончить раньше времени.
Занзас сдернул с Савады простыню до пояса и теперь вылизывал соски. Тот запрокинул голову, треснулся затылком о спинку, охнул и стиснул пальцы почти до боли. Он весь был напряженный, натянутый каждой мышцей, втягивал живот, так что отчетливо проступали ребра. Сквало сбросил простыню окончательно и отодвинулся, разглядывая его целиком. Теперь уже осознанно, тщательно, под ярким, беспощадным солнцем.
Савада вовсе не был таким мелким и тощим, каким казался под европейскими костюмами. Худощавый, но слабаком не выглядел. Да и не должен, если подумать. Сначала Реборн его гонял, а потом — началась затяжная война. Шрам на спине оказался не единственным, был еще один, глубокий и рваный, на бедре, а руки словно исчертила тонкая белесая паутина — такой след остается после пламени Грозы. Похоже, Десятому Вонголе доставалось не меньше, чем любому из его людей.
Савада повозил освободившейся рукой по простыне и вцепился Занзасу в волосы, задышал чаще, а потом тихо вскрикнул, по телу прошла дрожь, и Сквало бросило в пот. Он знал, что это было. Занзас обожал ходить по краю боли и удовольствия. Втягивал сосок, плотно сжимал губами, обволакивал и теребил языком, а потом кусал. Секунда — и острой болью прошивало насквозь, а потом возвращался язык. И так снова, и снова, и опять, пока боль не станет необходимой, как воздух.
Сквало нажал Саваде на бедра, раздвинул немного, провел с нажимом от коленей до паха по внутренней стороне. Савада поджал ягодицы и дернулся снова, когда Сквало подсунул ладонь под его мошонку, чувствуя приятную тяжесть и тепло.
— Чего хочешь? — спросил Занзас. И Сквало удивленно вскинул голову. Это было необычно и совсем незнакомо. Нутро будто ошпарило горячей ревностью, а потом еще более обжигающим желанием. Занзас втягивал Саваду в диалог. Хотел откровенности, которую Сквало давал ему сам. Всегда.
Савада нахмурился. Смотрел — Сквало не мог понять, то ли недоверчиво, то ли непонимающе. Даже врезать захотелось кретину. Но у того, видно, то ли похмелье мыслительному процессу мешало, то ли просто не привык, чтобы его драгоценным мнением вот так интересовались. Наконец сказал тихо:
— Забыть. Расслабиться.
— Трахаться он хочет, — поддел Сквало, — один раз взглянуть достаточно, чтобы понять.
Видок у Савады и правда был уже поплывший, невзирая на всякие сложные вопросы, на которые он тут пытался отвечать. Вернее, вопросы-то были проще некуда, нахера только в ответах сложности громоздить? Забыть, расслабиться… Амнезия Десятому Вонголе будет сейчас, пожалуй, не ко времени, а расслабиться — тем и заняты, в самом деле.
— Не мешай, — сказал Занзас, поддевая Саваду раскрытой ладонью под подбородок. Смотрел пристально и ухмылялся, зараза. — Я-то знаю. И ты знаешь. А вот он...
Занзас провел языком по шее, от ключиц вверх, горячо, ласково, выдохнул Саваде в ухо, так, что того повело вверх, всем телом к нему.
— Выебать тебя? Или отсосать? Или...
— А ты отсосешь? — недоверчиво спросил Савада.
Сквало не выдержал, заржал.
— Ты просрешь единственный шанс, если будешь его спрашивать. Проси, чего хочешь, но быстро, а то передумает.
— Мусоррр, — рыкнул Занзас. — Доиграетесь, выебу обоих и въебу.
Савада вдруг расхохотался, легко, по-мальчишески. Переспросил:
— Чего хочешь? Да ладно! — зарылся пальцами Занзасу в волосы, сжал кулаки, притягивая к себе. — Все хочу. Даже не знаю, с чего начать. Выбросить телефон в море, чтобы не нашли, и весь день. Отсосешь, выебешь, мне дашь выебать… дашь? Мы ведь победили, правда? Хочу в отрыв, к черту все.
— Знаешь... — задумчиво сказал Занзас. — Сейчас я, пожалуй, даже рад, что ты не сдох.
Савада оказался у Сквало в руках почти сразу, встал на колени. Занзас прижал его грудью, устраиваясь сзади, куснул за загривок. Сквало перехватил его взгляд, голодный и жадный. А потом посмотрел на Саваду.
Тот явно был готов на все. «В отрыв»… Сквало его понимал, у него тоже не улеглась еще в башке новость, что война закончилась. Может, именно поэтому обратил вдруг внимание: лицо у Савады было чистым, ни одного шрама. Сквало протянул руку, откинул прилипшие к потному лбу волосы. Провел ладонью по гладкой коже. Волшебные пули не оставляют следов, и пуля Бьякурана тоже не оставила.
Савада поймал его взгляд, обхватил ладонями голову, сказал удивленно:
— Мягкие.
— И длинные, — заметил Занзас. — Охуенно длинные. Потрогай. Его от этого прет.
Савада послушался. Запустил пальцы, повел к шее, по спине к лопаткам, ниже, до поясницы, до задницы. Волосы щекотали кожу, пальцы Савады были теплыми и слегка царапали, и да, Сквало от этого перло. А еще от того, как Занзас тем временем мягко гладил голову Савады, перебирал его встопорщенные вихры, а потом, задержавшись одной рукой в волосах, второй провел по лицу сверху вниз — по лбу, глазам, обвел пальцами по-азиатски выпирающие скулы, подбородок и наконец подобрался к губам. Нажал, и Савада приоткрыл рот, впустил, и Сквало качнулся вперед, накрывая сверху, тоже облизывая, сталкиваясь с Савадой языками.
Он не заметил, когда исчезли пальцы. Увлекся, подставляясь под прикосновения, которые становились все настойчивее. Савада уже не гладил по волосам — тянул, наматывал на руки, и целовался упоенно, то напирая, то отступая. А потом он застонал, не разрывая поцелуя, глухо, жалобно, прикусил язык, зашевелился, расставляя ноги шире, вжался членом в живот и замер, вздрагивая. Занзас растягивал его не торопясь, медленно, прихватывал губами мочку уха, горячо и влажно дышал в шею. Сквало чувствовал все даже слишком хорошо. Как будто это ему в задницу проталкивали пальцы. Савада покачивался, впуская глубже и больше. Сквало протиснул руку между животами, обхватил его член и посмотрел в широко распахнутые глаза. Даже тот, что с фингалом, сейчас был почти нормального размера. И темное золото зрачка растекалось по всей радужке.
Момент, когда Занзас вошел в него, Сквало тоже почувствовал. Смотрел на Саваду, а внутри сжимались и пульсировали мышцы. Занзас вставлял медленно, натягивал Саваду на себя, а тот прогибался в пояснице, подставляя Сквало открытую, беззащитную шею.
Сквало не целовал — прикасался губами, трогал самым кончиком языка, ощущая дрожь, биение пульса под губами, солоноватый вкус пота. А Занзас двигался, и каждое его движение, плавное, осторожное, как будто передавалось через Саваду самому Сквало. Савада напрягался, всхлипывая, вцепившись в Сквало, как в единственную опору. Сквало обнимал его левой рукой за плечи, а правой гладил член, помогая расслабиться. Его ладонь чувствовала толчки Занзаса и невольно подавалась навстречу, и Савада подхватил ритм, раскачиваясь между Занзасом и Сквало, в том узком пространстве, которое ему оставили. К Сквало — членом в ладонь. К Занзасу — не выпуская его член, сжимаясь, беззвучно кривя губы.
— Кричи, если хочешь, — шепнул Сквало, лизнув напряженную шею. — Никто не услышит, кроме нас.
— Не хочу, — выдохнул в ответ Савада. — Хорошо.
Ему действительно было хорошо. И когда Занзас задвигался резче, Савада вжался в него спиной, распластываясь весь, запрокинул голову на плечо, прижавшись щекой к щеке, и кончал, распахнув рот в беззвучном крике, откровенно, выплескиваясь Сквало на кулак, на грудь, задыхаясь и содрогаясь всем телом.
Занзас обхватил его поперек живота, судорожно стиснул, вбиваясь в последний раз, и шумно выдохнул, не отрывая взгляда от Сквало.
И тот не выдержал. Всхлипнул, опуская голову, пережал член у основания, стиснул в горсти яйца и застонал. Его трясло не хуже чем Саваду. Будто пережил оба оргазма, только яйца уже сводило болью и головку распирало. Хотелось кончить, по-настоящему. Прямо сейчас.
Занзас толкнул в грудь, опрокидывая на спину, разложил, сгибая ноги в коленях, и накрыл член ртом, впуская сразу в горло. Ошпарило жаром, стянуло упругим влажным кольцом. И Сквало заорал, резко вскидывая бедра и вбиваясь еще глубже, до основания. Савада его заткнул, навалился сверху, исступленно целуя, пропихивая язык почти до глотки, вылизывал небо, прикусывал губы. А Занзас отсасывал и сглатывал. Сглатывал, твою мать, так часто и так твердо пережимая горлом головку, что выдержать это можно было разве что со стальными яйцами. Сквало выкинуло в оргазм, как в ебаный космос. В темень и блядские звездочки, в чистый кайф, от которого заложило уши и отключилось все — слух, зрение и мозги.
Очнулся от назойливого, ввинчивающегося дрелью в уши звонка. Такой шел на его мобильник с ворот, от пункта охраны.
— Бля-ядь, что ж так вовремя, — Сквало слепо зашарил ладонью.
— Лежи, — пихнул в бок Занзас. Дальнейший разговор Сквало слушал, сначала счастливо закрыв глаза, а потом вскочив и глядя на Саваду.
— Нет, не Сквало, — лениво бросал в трубку босс. — Занят Сквало. Не понял, как там тебя, Гокудера, чем я не устраиваю? Савада? Был. Что значит «где сейчас»? — Занзас ловко зажал Саваде рот и шевельнул бровью: Сквало перехватил его руки, шепнул на ухо: «Спокойно. Ты же хотел в отрыв? Развлекаемся». А Занзас продолжал все так же лениво:
— Где надо. Я что, нанимался твоего босса пасти? Нехрен было выпускать за рулем в хлам пьяного. Нихуя себе немного. Сказал же, в хлам. Да живой, что ему сделается. Проспится, пришлю. Круто вы там победу отпраздновали. Да мне похер, ему объясняй. Все, свали. — Занзас зашвырнул телефон в кресло и лениво растянулся на кровати.
Савада помолчал. Потом спросил, нервно приглаживая волосы:
— Он уехал?
— Хочешь догнать? — насмешливо спросил Занзас, приоткрыв один глаз. — Дверь там.
— Есть хочу, — сказал Савада и вдруг потянулся к Сквало, положил голову на плечо и зевнул. — И вообще...
— И вообще, — Сквало прижал его к себе и встретился взглядом с Занзасом: — Мы празднуем.
URL записиНазвание: Уикенд для победителей
Автор: WTF Xanxus 2014
Бета: WTF Xanxus 2014
Размер: миди, 4590 слов
Пейринг/Персонажи: Занзас/Сквало/Цуна
Категория: слэш
Жанр: PWP/романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Саваде давно не пятнадцать, но пить он все равно не умеет
Предупреждение: мат, вишневое ER
Скачать: doc
Для голосования: #. WTF Xanxus 2014 - работа "Уикенд для победителей"
В сексе с Занзасом Сквало любил все, но особенно — короткие мгновения перед оргазмом, когда тот полностью терял контроль. У Сквало срывало крышу гораздо раньше: когда насаживался ртом на член до упора, а Занзас грубо растягивал, впихивая внутрь горячие пальцы, мял яйца, доводя до бешенства, прежде чем вставить, или когда сам молча разводил ноги, подставляясь. Но это он, он вообще заводился быстро. А Занзаса накрывало перед оргазмом. Лицо менялось до неузнаваемости, он скалился, рычал и болтал такое, от чего можно было легко кончить раза три подряд, уже без члена, без рук, от одного хриплого шепота в ухо.Сквало выгнуло дугой, вбило последний раз в жесткий кулак.
— Чертов мусор! Чтоб тебя! Мой, — выдохнул Занзас и глухо застонал. Сквало елозил задницей по кожаной обивке, выл, ритмично сжимаясь вокруг еще твердого члена, и кончал, задыхаясь от жары и кайфа.
Занзас куснул в плечо и сполз, устраиваясь боком на краю дивана.
Сквало кое-как отдышался. Штаны так и болтались на щиколотках. Рубашка задралась до шеи, а в голую лодыжку упирался сапог Занзаса. Пора было перебираться в спальню. Он вытер ладонью лоб, проморгался и уставился в дверной проем.
— Босс, — спросил почему-то шепотом, — ты это тоже видишь?
«Это» стояло у двери, обеими руками вцепившись в косяк, и выглядело так, что назвать его Савадой, Десятым Вонголой или даже мусором попросту не поворачивался язык.
Во-первых, оно было в любимом официальном костюме Савады, который тот надевал, как сам говорил, «на удачу». Но сейчас этот костюм мог бы принести удачу разве что в конкурсе на самого стильно прикинутого бомжа. Пиджак застегнут на две пуговицы вкось, левый рукав наполовину оторван, колени на брюках продраны и в темных пятнах. Галстук скручен жгутом и засунут в карман рубашки, предположительно белой, но сейчас заляпанной кровью, кофе и еще чем-то неопределимым.
Во-вторых, Сквало искренне восхитился чуваком, наградившим Десятого Вонголу таким роскошным фингалом. Левый глаз заплыл в щелку, кожа на скуле содрана — похоже, кто-то из своих руку приложил. С колечком.
В-третьих, а может, именно это следовало бы назвать первым, Савада был пьян. В дрова, в хлам. Как он в таком состоянии сюда добрался, было отдельным вопросом. Как и то, какой идиот из охраны его пропустил. Формально, конечно, не имели права останавливать, но…
— Занзас, — сказал Савада, прервав мысли Сквало на несомненно удачном для сегодняшней смены охранников моменте. — Ты… Здравствуй, в общем. И ты, Сквало.
— Заебись. — Занзас медленно сел и застегнул штаны. Сквало кивнул. Саваду они не видели с тех пор, как придурок вылез из Белой машины. И Сквало точно знал, что при встрече с Занзасом простым мордобоем тот бы не отделался — босс зверел при одном его упоминании. Но после оргазма Занзас добрел. Так что Савада явился очень вовремя — как жопой чуял, когда предъявить свою расписную рожу.
— Чего надо?
— Босс, ты думаешь, он понимает, где находится, и помнит, нахрен приволокся? Он же не пьет. Полбокала шампанского и все, баста!
Занзас помолчал, мрачно и пристально глядя на Саваду исподлобья. Будто череп ему вскрывал. А тот все еще цеплялся за косяк, навалился на него боком и таращился одним глазом.
— Все он понимает. Ну! Давай говори, зачем явился, и вали, пока я не встал и не поджарил тебя к ебеням.
— П-п-нимаю, — уверенно подтвердил Савада. — Занзас. Спасибо, вот. Я знал.
Отцепился от косяка и вошел в комнату. На удивление не споткнулся о ковер, не растянулся на первом же шаге. Невероятным зигзагом, шатаясь, преодолел расстояние до дивана и протянул Занзасу руку:
— Я тебя… уважаю, в-вот. И… благодарен, да. И… Сквало, тебя тоже. Да.
— Спасибо, блядь. Всю жизнь мечтал о твоем уважении, — Сквало выгнулся, кое-как натягивая штаны. Валяться голым и по уши в сперме перед Савадой, который с пьяной, побитой, но торжественной рожей раздавал тут благодарности, было тем еще идиотизмом.
Занзас проигнорировал руку и дернул Саваду за лацканы перекошенного пиджака так, что тот чуть не навернулся башкой вперед.
— Чучело! Ты что, в таком виде по городу мотался? Машина где?
— Во дворе, — ответил на последний вопрос Савада. Задумался, уточнил: — Кажется, я тебе немного ворота снес. Извини. Ремонт за счет Вонголы, разуме…
— Заткнись! — оборвал Занзас. Шрамы на правой скуле стремительно темнели. Сквало вздохнул.
— Босс, если ты его сейчас убьешь, можно будет посадить труп в машину и спустить с ближайшего откоса. Никто ничего не докажет. Не знаю, почему он по пути сюда не разбился.
— Потому что везучий кретин. — Занзас разглядывал Саваду, брезгливо морщась. — Где нажрался, идиот? Кто тебя таким видел?
Сквало заржал:
— Босс, ты решил устранить свидетелей его позора? Во имя светлого имени Вонголы?
— Н-н-кто н-не видел, — хлопнул глазами, то есть единственным уцелевшим глазом, Савада. — Я без водителя. И н-н-куда н-заезжал. Сразу к вам. В-вот.
— Притащи кофе, мусор, — бросил через плечо Занзас. Сквало торопливо застегнул рубашку. Когда он выходил, Занзас, матерясь, срывал с Савады пиджак.
Вопрос, куда смотрели придурки Савады, Сквало оставил на потом. Пока ждал кофе, даже думал, не позвонить ли Гокудере, но решил — нехрен. Сам за боссом недоглядел, сам пусть и ищет.
Когда он вернулся, на ковре между столом и диваном валялись окончательно изорванные пиджак и брюки и местами подпаленная рубашка. Из-за распахнутой настежь двери туалета слышались шум хлещущей на полном напоре воды и неторопливая ругань. Сквало поставил кофе на стол и пошел полюбоваться картиной.
Занзас держал голого Саваду за патлы и макал башкой в раковину. Тот, что удивительно, не делал попыток вырваться, только отфыркивался, когда Занзас выдергивал его из воды, разрешая вдохнуть воздуха. По плечам и худой спине лились струйки, возле босых ног собирались лужицы. По-хорошему, конечно, надо было оттащить Саваду в душ, но не волочить же его такого красивого через два этажа до личных комнат.
— Кофе, — сообщил Сквало. — Помочь, босс?
— Чем?
— Могу притащить ведро. Выльем ему на башку.
Занзас обернулся, оскалился в одобрительной усмешке:
— Давай.
Ведро Сквало выгреб из подсобки для уборщицы в конце коридора. Хорошее ведро, оцинкованное, на десять литров. Немного грязное, но уж точно чище Савады. Сполоснул, наполнил тут же, чтобы не тесниться там.
Когда вернулся, Савада стоял, цепляясь за края раковины, и тяжело дышал. Похоже, его только что выворачивало, но блевать было нечем.
— Босс, отойди. А ты развернись, алкоголик недоделанный.
Савада послушно развернулся. С волос текла вода, фингал переливался всеми оттенками багрового на побелевшей от ледяной воды коже. На руках и по левой стороне груди тоже обнаружились синяки — то ли подрался там со своими, то ли по пути обо что-то треснулся. Красавец.
Сквало размахнулся и выплеснул воду снизу вверх, так что Саваде ударило в грудь, брызнуло на лицо, потекло по животу и ногам. Тот закрыл глаза и шумно выдохнул.
Занзас смотрел на него задумчиво, с интересом, будто оценивал товар. Сквало тоже на всякий случай пригляделся и не обнаружил ничего нового. Савада как Савада. Только теперь еще побитый и трясется весь. Тощий, по-прежнему мелкий, хрен догадаешься, как и где в нем может такая силища умещаться. Сквало хмыкнул. Занзас шагнул к Саваде с полотенцем. Замотал, спеленав вместе с руками. Спросил со странной хрипотцой в голосе:
— Очухался, дебил?
Савада молча кивнул.
— Кофе стынет, — напомнил Сквало, подтолкнул Саваду к двери и, когда тот, все еще слегка пошатываясь, вышел, взглянул на Занзаса. — Босс, ты что задумал?
— Пошли, мусор. Надеюсь, там три кружки, а не одна.
— Издеваешься?
Занзас только ухмыльнулся.
Кружки, конечно, было три. Сквало и сам хотел кофе, горячего, горького, с перцем.
Савада сидел за столом и нервно комкал салфетку. Мокрые волосы стояли дыбом, сбитые колени торчали из-под края полотенца, видок — оборжешься, но ржать почему-то не хотелось. Занзас налил себе из кофейника и вальяжно расселся на диване. Сквало с грохотом придвинул стул и сел напротив Савады. Тот явно не знал, что сказать, и Сквало начал первым:
— Кто тебя так приложил?
Савада как будто даже удивился вопросу.
— Рехей, конечно.
И правда, кому бы еще. Профессиональный удар.
— А остальное? — Занзас неторопливо потягивал кофе, даже глаза прикрыл от удовольствия, но Сквало не заблуждался: он видел все, что нужно, и наблюдал внимательно. Даже слишком. Вдоль хребта поползли мурашки, и Сквало мотнул головой. Показалось, или в комнате правда становилось жарче?
Савада как-то жалко дернул плечами.
— Остальное, когда у меня из карманов перчатки вынимали. Когда я, — он запнулся, усмехнулся неловко, — проветриться захотел. — Бросил салфетку, потянулся к кофейнику. Руки у него не то чтобы тряслись, но дрожали.
— Сиди, — Сквало налил ему кофе, придвинул кружку. — Проветриться, значит. Полетать. Карлсон.
— Пол-Палермо бы сжег. Или снес башкой первый же столб и ебнулся вниз, — кивнул Занзас. — Ладно. Отобрали перчатки, избили, как недоделка, по морде дали. В некотором смысле я их даже понимаю. Тоже бы не отказался врезать. Но вот как они тебя вдрызг налакавшегося на машине отпустили? Сбежал, что ли?
Савада вцепился обеими руками в кружку, уставился, будто в черной кофейной глубине прятался ответ. Сказал глухо:
— Да не знал никто. Поговорили мы… Я тогда еще не настолько был… Шампанского немного, как все. Поговорили. О морали и этике. Лучше бы еще раз по морде дали, каждый по очереди, честное слово. Я бы и не спорил. Может, мне бы даже легче стало. Когда знаешь, что прав, потому что другого выхода не было, а с этим выходом — подлец… Хреново, в общем. — Он поставил кружку, так и не отпив. — Водителя я отпустил, бутылку с собой взял. А потом подумал, что должен вам спасибо сказать. За мелких, за помощь. Вообще… за все.
— Давай. Говори еще раз! — потребовал Сквало. — Не за мелких, а за то, что не прибили сразу, хотя и стоило бы.
— Не просто не прибили. Еще и раздели, помыли, в чувство привели. Кофе почти что в постель подали. Полный сервис и полная конфиденциальность. Нет, мусор, одним спасибо он теперь не отделается. Скажи, кстати, этим, на воротах, чтоб забыли нахер все, что ночью видели. И остальные тоже, он, небось, пока сюда дополз, пол-Варии перебудил, все насладились зрелищем.
Сквало кивнул.
— Спасибо, — с едва уловимой иронией сказал Савада и наконец-то сделал первый глоток своего кофе. — Прибить стоило бы, согласен. Думаю, если я просто скажу «простите за неуместное вторжение», этого будет слишком мало.
— Точно, — согласился Занзас. — Будешь должен. Такое отличное начало ночи порушил, кретин.
— Савада, — неожиданно для себя сказал Сквало. — Завязывал бы ты со всей этой этической херней. И мозги своим вправил. Ты босс, мать твою, ты принимаешь решения. Если кто-то с ними не согласен, нахуй сразу. Что за бред?
— Какой он босс? — Занзас поднялся, поставил на стол пустую кружку и, сунув руки в карманы, прошелся по комнате. — Ты что, не видишь? Он знает, что прав, но сам себя прибить готов за то, что пришлось сделать. Пацанов из прошлого подставить, хранителям наврать, рискнуть всем и всеми разом. Не прогнулся под свою дебильную совесть, и на том спасибо, — он покачался на носках и замер, отвернувшись к окну. — Тебе не за что меня благодарить, Савада. Ты же знал, что я не брошу Вонголу.
— Знал, — согласился тот. — И что прав, знаю. И мои все знают. Ничего, они высказались, теперь успокоятся. Завтра все будет нормально. Или послезавтра. — Усмехнулся невесело: — Или почти нормально, но с этим ничего не сделаешь. Пойми, Сквало, я босс, но они мои друзья. Я не могу просто наплевать на них. — Помолчал, сделал еще глоток, добавил с неожиданной горечью: — Даже когда им кажется, что именно это я и сделал.
Сквало закатил глаза и даже сумел сдержаться и не заорать — убеждать Саваду, что несет хрень, не хотелось. У него своих убеждальщиков полный дом. Пусть строит их как хочет или сам строится. Сквало вообще должно быть похуй на его проблемы, пока дело не касается Варии.
— А я могу, — ответил вместо него Занзас. — И на тебя в том числе. Поэтому засунь поглубже свои благодарности и свое уважение. Допивай и вали спать. До утра из комнаты не высовывайся. Потом Луссурия рожу тебе починит. Хотя жаль такую красоту сводить. Отлично смотришься. Сразу видно, как твои друзья тебя любят.
Савада молча кивнул. Допил залпом остывший кофе, обернулся к дивану и спросил, слегка приподняв брови:
— Куда валить, сюда?
Занзас вслед за ним оглядел диван, заржал и вдруг предложил:
— Пошли с нами. Если не ссышь.
— Занзас, — Савада встал, придержав полотенце, — я надеюсь, это не было попыткой взять на испуг. Мне давно не пятнадцать.
А Сквало снова захотелось спросить, какого хера босс затевает. Но если не ответил в первый раз, когда Савада и внимания бы не обратил — не ответит и теперь, когда тот вполне пришел в себя. Сквало покачал головой: пусть Савада как был идиотом, так во многом и остался, но ему и в самом деле давно не пятнадцать. Залюбуешься, с каким невозмутимым видом шлепает босиком по коридорам — избитый, помятый, еще не совсем протрезвевший, всей одежды — полотенце, а в перспективе — ночь в спальне Занзаса. А ведь мог бы попросить гостевую комнату, одежду, машину с водителем. Или хотя бы вызвать кого-нибудь из своих, чтобы забрали.
Кровать Занзаса была, по мнению Сквало, достойна большего, чем длинный взгляд справа налево и небрежное: «Поместимся». Савада завалился поперек, даже не скинув мокрого полотенца. Хотя полотенце с него тут же содрал Занзас. Но Савада и не дернулся — спал уже.
— Пьянь, — Сквало оглядел свесившиеся с кровати ноги, крепкую поджарую задницу, худую спину, пересеченную тонким белым шрамом — когда успел так нехорошо подставиться, кому? «Уже не пятнадцать»… Совсем не мальчишеское тело. Вполне, пожалуй, привлекательное. Сквало вдруг подумал о том, что Савада идеально скрывал свою личную жизнь — если она вообще у этого придурка была. С тех пор, как переехал в Италию, совсем еще сопливым щенком, ни разу не подпустил к себе никого ближе дистанции, установленной приличиями. Даже своих же японских девок.
Савада дышал тихо, почти неслышно.
Подошел Занзас, сгреб по-хозяйски сзади, потерся о шею щекой. Сказал, обжигая кожу горячим дыханием:
— Заебись вечерок.
Запустил ладони под рубашку, и Сквало выгнулся навстречу небрежной ласке, снова заводясь, будто сегодня еще и не было ничего. Спать не хотелось, а идея трахнуться рядом со спящим Савадой показалась вдруг не просто забавной, а даже горячей.
— Нравится? — спросил Занзас, расстегивая пуговицу на штанах и просовывая ладонь внутрь. Сквало сразу понял, о чем он, дернул бедрами, потерся членом и вмиг поджавшимися яйцами.
— Ты этого добивался?
— Не совсем. Было бы лучше, если б он не отключился так быстро.
— Ты псих, знаешь? — Сквало обернулся, перехватывая губы. Занзас привычно намотал волосы на кулак, целовал настойчиво, глубоко, и неторопливо дрочил. Сквало прислушивался против воли. Они с Занзасом как и где только не трахались, но с Савадой за спиной все ощущалось иначе. Впервые позволил себе признаться, что замечал не раз, как у Занзаса подрагивают ноздри и расширяются зрачки, стоит Саваде появиться на горизонте. Ненависть? Да хрена с два. Сквало знал, как выглядит ненависть Занзаса, и как выглядит его желание — тоже. Труднее оказалось признаться в другом: его самого это не пугает, не злит, а заводит до трясучки. Стоило подумать, и поплыл сразу, аж колени подогнулись.
— Ты его хочешь.
— Хочу, — признал Занзас, крепче сжимая кулак на члене. — Хочу оттрахать его в рот, а потом засадить по самые яйца. Чтобы он весь обкончался подо мной. А ты смотрел и заводился, а потом… что потом, мусор?
— Блядь! — выдохнул Сквало, облизывая губы. Зажмурился, помотал головой. Но было слишком ярко. Савада извивался под Занзасом, широко раскидав ноги, захлебывался криком и воздухом, насаживался сам, подмахивал и смотрел, смотрел не отрываясь. На Сквало. — Блядь!
— Выеби меня, — хрипло сказал Занзас, будто видел то же самое кино.
Сквало вывернулся из его рук, завалил на кровать, оседлав бедра. Занзас вскинулся, помогая себя раздеть. Со своей одеждой Сквало заморачиваться не стал, торопясь, выдавил на ладонь смазку, растер, вставил сразу до упора и остановился, переводя дыхание. Гладил напрягшийся живот, привычно отслеживая кончиками пальцев знакомый узор бледных шрамов, покачивался слегка. Занзас дышал, приоткрыв рот, смотрел из-под ресниц, сжимал коленями.
— А потом, — сказал Сквало, — ты бы отсосал мне. Помнишь, как в Ницце?
— С виски? — Занзас ухмыльнулся. — Чтобы ты потом снова всю ночь орал, что у тебя член сгорел? Давно это было. Еби давай.
Но Сквало не нужно было понуканий, он уже двигался, быстро и размашисто, заводясь все больше от каждого толчка, склоняясь над Занзасом, вынимая член почти до конца и вгоняя обратно, и представлял, как на это смотрит Савада — тот оттраханный Савада из их с Занзасом общей фантазии. Смотрит, быстро облизываясь, будто мало ему, а Занзас подается навстречу Сквало, а сам ловит этот взгляд и ухмыляется довольно, сыто.
Сквало зажмурился, протянул руку, положил Саваде на задницу, толкнулся еще раз — и кончил.
— Жаль, что спит, да? — хрипло рассмеялся Занзас. Переплел пальцы с пальцами Сквало. Савада шевельнулся, не просыпаясь, и Занзас застонал, содрогаясь, выплескиваясь, повторяя: — Мусор, чертов мусор, какой же ты, блядь, горячий.
— Надеюсь, это ты мне, — Сквало прижался к нему, лизнул соленую от пота шею.
Занзас молча сгреб одной рукой, подмял под себя. Нашарил на тумбочке влажные салфетки, обтер и зашвырнул комок в угол.
— Все, мусор, спать.
Сквало успел подумать, что Саваду, наверное, стоило все-таки втащить на кровать, чтобы случайно не подбить ему среди ночи пяткой второй глаз. Хотя Луссурии похуй, сколько фингалов сводить. Фыркнул и вырубился.
Сквозь сон ощутил, как к боку прижалось теплое, завозилось, устраиваясь рядом. Лицо защекотали вздыбленные мягкие волосы — не Занзаса. Сквало пошарил рукой.
— Замерз, — сонно пробормотал Савада, прижался к нему, натянул сверху простыню и снова заснул. А Сквало проснулся окончательно, с мучительным стояком и острым желанием материться.
В комнате было почти светло. Пробормотал что-то и заворочался Занзас, а потом его рука тяжело опустилась Саваде на спину, тот вздохнул и лег на живот, словно подставляясь под эту тяжесть. И Сквало выругался уже вслух. Он знал, как это: сначала просто тепло. Потом спину начинает припекать, жар растекается по всему телу, к затылку, в ноги, охватывает тревожным и будоражащим ожиданием. С Занзасом даже в альпийских снегах никогда не было холодно, и если Савада хотел согреться, то он нашел персональную, блядь, печку.
— Твою ж ты ебаную мать! — Сквало сел, сжимая ноги. Солнце золотило спину Савады, охватывало смуглую руку Занзаса с темными разводами шрамов. И это было красиво. Как долбаный рассвет над Ниццей или закат посреди снежных вершин. А потом Сквало понял, что Занзас проснулся. Его пальцы двигались. Едва заметно, не то поглаживая, не то щекоча. Сквало сглотнул и перехватил насмешливый, опасно-жаркий взгляд.
— Савада, — тихо сказал Занзас. — Ты ведь нихуя не спишь.
— Уже нет, — расслабленно согласился тот. — А ты разве не этого хотел? И Сквало тоже, м-м?
— Неужели не спал вчера?
— Спал, — Савада перевернулся на спину и смотрел теперь Занзасу в лицо. — Но согласись, трудно не проснуться, когда с одной стороны тебя лапают, а с другой в тебя упираются очень, м-м-м, нехилым стояком.
— Логично, — усмехнулся Занзас. — Особенно с похмелья. И что ты сделаешь теперь? Еще можно сбежать.
На самом деле уже было нельзя. Сквало видел хищный блеск в глазах Занзаса. Видел зарождающееся в зрачках алое пламя. Он сейчас играл, как Бестер с каким-нибудь тушканчиком. Аккуратно трогал лапой, еще не выпуская когти. Его рука оказалась у Савады на шее. Большой палец скользнул по подбородку, задел губы и съехал вниз, замирая на кадыке, а Сквало жадно смотрел, впитывая каждое движение.
— Можно, — согласился Савада. — Но я останусь.
Он лежал неподвижно, принимая игру Занзаса и — Сквало видел это точно — нисколько не боясь. Будто и в самом деле мог уйти в любой момент. Он не похож на тушканчика, подумал вдруг Сквало, и эта мысль насмешила и возбудила одновременно. Сквало развернулся, закинул ногу Саваде на бедро и потерся напряженным членом. Тот неожиданно крепко сжал колено, простыня топорщилась в паху и почти ничего не скрывала.
— Хорошо, — сказал Занзас. — Тогда повеселимся. — Вздернул Саваду вверх, прижимая к спинке кровати, а в следующую секунду уже целовал, жестко оглаживая плечи, ощупывая, подстраиваясь под незнакомое тело в руках. А тот отзывался, нисколько не смущаясь, разрешая делать с собой все — хотя до этого «всего» было, пожалуй, еще далеко. Веселье только начиналось.
Сквало сел, придвинувшись ближе, потянул руку Савады к себе. Тот понял, обхватил член, начал дрочить, не глядя, все его внимание было поглощено Занзасом. Смотреть на этих двоих было жарко и весело, так возбуждающе, что Сквало кусал губы, чтобы не кончить раньше времени.
Занзас сдернул с Савады простыню до пояса и теперь вылизывал соски. Тот запрокинул голову, треснулся затылком о спинку, охнул и стиснул пальцы почти до боли. Он весь был напряженный, натянутый каждой мышцей, втягивал живот, так что отчетливо проступали ребра. Сквало сбросил простыню окончательно и отодвинулся, разглядывая его целиком. Теперь уже осознанно, тщательно, под ярким, беспощадным солнцем.
Савада вовсе не был таким мелким и тощим, каким казался под европейскими костюмами. Худощавый, но слабаком не выглядел. Да и не должен, если подумать. Сначала Реборн его гонял, а потом — началась затяжная война. Шрам на спине оказался не единственным, был еще один, глубокий и рваный, на бедре, а руки словно исчертила тонкая белесая паутина — такой след остается после пламени Грозы. Похоже, Десятому Вонголе доставалось не меньше, чем любому из его людей.
Савада повозил освободившейся рукой по простыне и вцепился Занзасу в волосы, задышал чаще, а потом тихо вскрикнул, по телу прошла дрожь, и Сквало бросило в пот. Он знал, что это было. Занзас обожал ходить по краю боли и удовольствия. Втягивал сосок, плотно сжимал губами, обволакивал и теребил языком, а потом кусал. Секунда — и острой болью прошивало насквозь, а потом возвращался язык. И так снова, и снова, и опять, пока боль не станет необходимой, как воздух.
Сквало нажал Саваде на бедра, раздвинул немного, провел с нажимом от коленей до паха по внутренней стороне. Савада поджал ягодицы и дернулся снова, когда Сквало подсунул ладонь под его мошонку, чувствуя приятную тяжесть и тепло.
— Чего хочешь? — спросил Занзас. И Сквало удивленно вскинул голову. Это было необычно и совсем незнакомо. Нутро будто ошпарило горячей ревностью, а потом еще более обжигающим желанием. Занзас втягивал Саваду в диалог. Хотел откровенности, которую Сквало давал ему сам. Всегда.
Савада нахмурился. Смотрел — Сквало не мог понять, то ли недоверчиво, то ли непонимающе. Даже врезать захотелось кретину. Но у того, видно, то ли похмелье мыслительному процессу мешало, то ли просто не привык, чтобы его драгоценным мнением вот так интересовались. Наконец сказал тихо:
— Забыть. Расслабиться.
— Трахаться он хочет, — поддел Сквало, — один раз взглянуть достаточно, чтобы понять.
Видок у Савады и правда был уже поплывший, невзирая на всякие сложные вопросы, на которые он тут пытался отвечать. Вернее, вопросы-то были проще некуда, нахера только в ответах сложности громоздить? Забыть, расслабиться… Амнезия Десятому Вонголе будет сейчас, пожалуй, не ко времени, а расслабиться — тем и заняты, в самом деле.
— Не мешай, — сказал Занзас, поддевая Саваду раскрытой ладонью под подбородок. Смотрел пристально и ухмылялся, зараза. — Я-то знаю. И ты знаешь. А вот он...
Занзас провел языком по шее, от ключиц вверх, горячо, ласково, выдохнул Саваде в ухо, так, что того повело вверх, всем телом к нему.
— Выебать тебя? Или отсосать? Или...
— А ты отсосешь? — недоверчиво спросил Савада.
Сквало не выдержал, заржал.
— Ты просрешь единственный шанс, если будешь его спрашивать. Проси, чего хочешь, но быстро, а то передумает.
— Мусоррр, — рыкнул Занзас. — Доиграетесь, выебу обоих и въебу.
Савада вдруг расхохотался, легко, по-мальчишески. Переспросил:
— Чего хочешь? Да ладно! — зарылся пальцами Занзасу в волосы, сжал кулаки, притягивая к себе. — Все хочу. Даже не знаю, с чего начать. Выбросить телефон в море, чтобы не нашли, и весь день. Отсосешь, выебешь, мне дашь выебать… дашь? Мы ведь победили, правда? Хочу в отрыв, к черту все.
— Знаешь... — задумчиво сказал Занзас. — Сейчас я, пожалуй, даже рад, что ты не сдох.
Савада оказался у Сквало в руках почти сразу, встал на колени. Занзас прижал его грудью, устраиваясь сзади, куснул за загривок. Сквало перехватил его взгляд, голодный и жадный. А потом посмотрел на Саваду.
Тот явно был готов на все. «В отрыв»… Сквало его понимал, у него тоже не улеглась еще в башке новость, что война закончилась. Может, именно поэтому обратил вдруг внимание: лицо у Савады было чистым, ни одного шрама. Сквало протянул руку, откинул прилипшие к потному лбу волосы. Провел ладонью по гладкой коже. Волшебные пули не оставляют следов, и пуля Бьякурана тоже не оставила.
Савада поймал его взгляд, обхватил ладонями голову, сказал удивленно:
— Мягкие.
— И длинные, — заметил Занзас. — Охуенно длинные. Потрогай. Его от этого прет.
Савада послушался. Запустил пальцы, повел к шее, по спине к лопаткам, ниже, до поясницы, до задницы. Волосы щекотали кожу, пальцы Савады были теплыми и слегка царапали, и да, Сквало от этого перло. А еще от того, как Занзас тем временем мягко гладил голову Савады, перебирал его встопорщенные вихры, а потом, задержавшись одной рукой в волосах, второй провел по лицу сверху вниз — по лбу, глазам, обвел пальцами по-азиатски выпирающие скулы, подбородок и наконец подобрался к губам. Нажал, и Савада приоткрыл рот, впустил, и Сквало качнулся вперед, накрывая сверху, тоже облизывая, сталкиваясь с Савадой языками.
Он не заметил, когда исчезли пальцы. Увлекся, подставляясь под прикосновения, которые становились все настойчивее. Савада уже не гладил по волосам — тянул, наматывал на руки, и целовался упоенно, то напирая, то отступая. А потом он застонал, не разрывая поцелуя, глухо, жалобно, прикусил язык, зашевелился, расставляя ноги шире, вжался членом в живот и замер, вздрагивая. Занзас растягивал его не торопясь, медленно, прихватывал губами мочку уха, горячо и влажно дышал в шею. Сквало чувствовал все даже слишком хорошо. Как будто это ему в задницу проталкивали пальцы. Савада покачивался, впуская глубже и больше. Сквало протиснул руку между животами, обхватил его член и посмотрел в широко распахнутые глаза. Даже тот, что с фингалом, сейчас был почти нормального размера. И темное золото зрачка растекалось по всей радужке.
Момент, когда Занзас вошел в него, Сквало тоже почувствовал. Смотрел на Саваду, а внутри сжимались и пульсировали мышцы. Занзас вставлял медленно, натягивал Саваду на себя, а тот прогибался в пояснице, подставляя Сквало открытую, беззащитную шею.
Сквало не целовал — прикасался губами, трогал самым кончиком языка, ощущая дрожь, биение пульса под губами, солоноватый вкус пота. А Занзас двигался, и каждое его движение, плавное, осторожное, как будто передавалось через Саваду самому Сквало. Савада напрягался, всхлипывая, вцепившись в Сквало, как в единственную опору. Сквало обнимал его левой рукой за плечи, а правой гладил член, помогая расслабиться. Его ладонь чувствовала толчки Занзаса и невольно подавалась навстречу, и Савада подхватил ритм, раскачиваясь между Занзасом и Сквало, в том узком пространстве, которое ему оставили. К Сквало — членом в ладонь. К Занзасу — не выпуская его член, сжимаясь, беззвучно кривя губы.
— Кричи, если хочешь, — шепнул Сквало, лизнув напряженную шею. — Никто не услышит, кроме нас.
— Не хочу, — выдохнул в ответ Савада. — Хорошо.
Ему действительно было хорошо. И когда Занзас задвигался резче, Савада вжался в него спиной, распластываясь весь, запрокинул голову на плечо, прижавшись щекой к щеке, и кончал, распахнув рот в беззвучном крике, откровенно, выплескиваясь Сквало на кулак, на грудь, задыхаясь и содрогаясь всем телом.
Занзас обхватил его поперек живота, судорожно стиснул, вбиваясь в последний раз, и шумно выдохнул, не отрывая взгляда от Сквало.
И тот не выдержал. Всхлипнул, опуская голову, пережал член у основания, стиснул в горсти яйца и застонал. Его трясло не хуже чем Саваду. Будто пережил оба оргазма, только яйца уже сводило болью и головку распирало. Хотелось кончить, по-настоящему. Прямо сейчас.
Занзас толкнул в грудь, опрокидывая на спину, разложил, сгибая ноги в коленях, и накрыл член ртом, впуская сразу в горло. Ошпарило жаром, стянуло упругим влажным кольцом. И Сквало заорал, резко вскидывая бедра и вбиваясь еще глубже, до основания. Савада его заткнул, навалился сверху, исступленно целуя, пропихивая язык почти до глотки, вылизывал небо, прикусывал губы. А Занзас отсасывал и сглатывал. Сглатывал, твою мать, так часто и так твердо пережимая горлом головку, что выдержать это можно было разве что со стальными яйцами. Сквало выкинуло в оргазм, как в ебаный космос. В темень и блядские звездочки, в чистый кайф, от которого заложило уши и отключилось все — слух, зрение и мозги.
Очнулся от назойливого, ввинчивающегося дрелью в уши звонка. Такой шел на его мобильник с ворот, от пункта охраны.
— Бля-ядь, что ж так вовремя, — Сквало слепо зашарил ладонью.
— Лежи, — пихнул в бок Занзас. Дальнейший разговор Сквало слушал, сначала счастливо закрыв глаза, а потом вскочив и глядя на Саваду.
— Нет, не Сквало, — лениво бросал в трубку босс. — Занят Сквало. Не понял, как там тебя, Гокудера, чем я не устраиваю? Савада? Был. Что значит «где сейчас»? — Занзас ловко зажал Саваде рот и шевельнул бровью: Сквало перехватил его руки, шепнул на ухо: «Спокойно. Ты же хотел в отрыв? Развлекаемся». А Занзас продолжал все так же лениво:
— Где надо. Я что, нанимался твоего босса пасти? Нехрен было выпускать за рулем в хлам пьяного. Нихуя себе немного. Сказал же, в хлам. Да живой, что ему сделается. Проспится, пришлю. Круто вы там победу отпраздновали. Да мне похер, ему объясняй. Все, свали. — Занзас зашвырнул телефон в кресло и лениво растянулся на кровати.
Савада помолчал. Потом спросил, нервно приглаживая волосы:
— Он уехал?
— Хочешь догнать? — насмешливо спросил Занзас, приоткрыв один глаз. — Дверь там.
— Есть хочу, — сказал Савада и вдруг потянулся к Сквало, положил голову на плечо и зевнул. — И вообще...
— И вообще, — Сквало прижал его к себе и встретился взглядом с Занзасом: — Мы празднуем.
@темы: WTF, Xanxus